Однажды вместе с журналистом, моим товарищем, мы записали на пленку один из наших разговоров о Кубке Канады, намереваясь в дальнейшем использовать этот .материал в качестве заготовки для статьи. Загонке пригодилась и в работе над этой книгой.
Журналист. Недавно услышал неожиданную оценку Кубка Канады — «гамбургский счет хоккеистов». В начале века борцы, выступавшие в цирках под звучными псевдонимами (Черная Маска, например, или Непобедимый Исполин) и охотно провозглашавшие себя чемпионами мира, собирались в Гамбурге, чтобы в честных открытых схватках определить, кто есть кто. Там не было обманов и розыгрышей, там боролись по-настоящему. в истинно спортивном духе. Так вот и матчи хоккеистов на Кубке Канады некоторые любители игры читают борьбой по самому строгому, гамбургскому, счету, Здесь, дескать, выступают все сильнейшие хоккеисты независимо от того, любители они или профессионалы, здесь в составах сборных не только Канады и США, но и Швеции и Финляндии играют самые сильные мастера из североамериканских клубов Национальной хоккейной лиги, и оттого, мол, только этот турнир и показывает истинную расстановку сил в мировом хоккее. Ты согласен с такой оценкой Кубка Канады?
Тренер. Ни в коем случае... Гамбургский счет, насколько мы можем сегодня догадываться, предполагал равные условия для всех борцов, не правда ли? А условия .Кубка Канады? Можно ли говорить здесь о равенстве условий?! «Чужое поле»— понятие в спорте вполне реальное.
Начну с самого конкретного — с хоккейной площадки. В Канаде и США, где разыгрывается Кубок Канады, размеры площадки отличаются от тех, к которым привыкли хоккеисты европейских стран. Стандартная длина поля в Москве и Праге, Стокгольме и Хельсинки — 61 метр, А в Монреале и Нью-Йорке, Эдмонтоне и Филадельфии — 56 метров. Соответственно отличается и ширина поля, а стало быть, и площадь, глубина угла площадки. Как это сказывается на игре, на действиях европейских команд? Игра меняется. Меняется ее рисунок, тактика вынужденно становится иной. Площадка теснее, значит, меньше места для скоростного маневра, меньше простора для коллективных действий, чаще столкновения игроков, больше вынужденной силовой борьбы. Чаще броски, отскоки тоже чаще, нападающие ближе к шайбе и к воротам.
Журналист. Зрительно» внешне хоккей от этого в какой то мере выигрывает?
Тренер. Выигрывает, поскольку возрастает количество бросков, столкновений хоккеистов. Но выигрывает ли содержание игры, становится ли она более творческой, осмысленной? Едва ли, Если ты и придерживаешься другого мнения, то в одном наверняка со мной согласишься: европейские сборные вынуждены играть на Кубке Канады в другой хоккей, не в тот, к которому наши игроки привыкли сызмальства.
Далее. Разница во времени Москвы с Монреалем,Нью-Йорком, а Праги, скажем, с Эдмонтоном — 8 часов. Европейцам надо преодолевать это неудобство, требуется акклиматизация, а хозяевам турнира — нет. Это равные условия?
Еще одно обстоятельство. Судейство. Семнадцать тысяч зрителей ревут не умолкая ни на минуту. Команда не слышит слов тренера. И если судья матча принимает решение, безусловно правильное, которое, однако, не нравится публике, яростно болеющей за своих, то публика эмоций не скрывает. Но судьи — всего лишь люди, и каждому ли дано выдержать это неслыханное давление? Каждый ли устоит, сохраняя объективность до конца?
Журналист, А как бы ты определил место Кубка Канады в ряду других крупнейших соревнований? Знаю, что мои коллеги (и я с ними согласен) особняком ставят два турнира: олимпийские игры и чемпионаты мира — официальные и наиболее престижные соревнования. Следующими по значению считаются ежегодные турниры на призы, учрежденные редакциями газет — московскими (-Известиями» и пражской «Руде право». Конечно, их состав не всегда одинаков, но, в общем, традиционен. К третьему кругу международных состязаний относят такие турниры, как Кубок европейских чемпионов или Кубок Швеции. Думаю, однако, что Кубок Швеции, хотя он и проводится раз в четыре года, надо все-таки «повысить в ранге». Но общественное мнение — явление трудноуправляемое, и надобно время, чтобы зрители стали проявлять к Кубку Швеции такой же интерес, как к матчам национальных сборных в Москве или Праге и Братиславе. А к какому кругу можно причислить Кубок Канады?
Тренер. Необыкновенно интересный турнир, увлекательнейший — это правда. Правда и то, что выиграть его, может быть, даже труднее, чем олимпийские игры. И все же, все же... Стать победителем на олимпиаде важнее. Ее общественное, социальное, спортивное значение несоизмеримо ни с какими другими соревнованиями. Олимпийские победители экс-чемпионами, как известно, не становятся. Допустим, в какой-то стране не знают, не видели никогда стрельбы из лука или состязаний бобслеистов, но если объявят зрителям, что в их город на соревнования приезжает олимпийский чемпион в этом виде спорта, то они поймут и без детальных разъяснений, что это спортсмен экстракласса, действительно сильнейший. Да и звание чемпиона мира — высшее официальное признание успеха спортсмена. Вот почему, ничуть не приуменьшая значения Кубка Канады, не скрывая, а, напротив, подчеркивая интерес к нему, считаю все-таки, что это — одна из форм экзамена для нашей команды, один из этапов подготовки к крупнейшим официальным соревнованиям — к чемпионату мира или к олимпийским играм.
Журналист. А почему, собственно, чемпионаты мира не могут стать соревнованиями по самому строгому, гамбургскому, счету? Ведь если раньше профессионалов к чемпионатам мира не допускали, то теперь никаких ограничений нет. Более того, руководство Международной лиги хоккея на льду, идя навстречу хоккеистам клубов НХЛ, перенес л о сроки проведения чемпионатов мира с начала или середины марта на вторую половину апреля и даже на май. Канадцы и американцы воспользовались возможностью и стали включать в свои команды профессионалов. Соперниками сборной СССР были в разные годы самые знаменитые игроки; от Фила Эспозито до Марселя Дионна и самого Уэйна Гретцки. И все-таки отношение канадцев к мировым первенствам остается, в общем, неизменным — они не считают такие соревнования самыми престижными. Почему бы им не прислать всех самых лучших своих игроков, не пригласить чемпионат мира к себе? Их оправдания и объяснения не кажутся мне убедительными.
Тренер. Говорят, нельзя перенести матчи финала Кубка Стэнли...
Журналист. А отчего бы заранее не запланировать их на другие сроки? Когда разыгрывался Кубок вызова, нашли время для этой серии встреч, сумели спланировать свои соревнования так, чтобы была возможность во всеоружии встретить гостей из-за океана.
Я — оптимист. Не сомневаюсь, что пересмотрят руководители НХЛ свое отношение к чемпионатам мира и будут направлять на них всех лучших своих игроков, находя время, обнаруживая возможности так организовать финал Кубка Стэнли, чтобы не мешал он чемпионату мира.
Мировые первенства проходят сейчас очень интересно. Достаточно вспомнить чемпионат 1985 года. Почему? Не только потому, что подравниваются силы соперников, но и потому, что меняется хоккей. В 1976 году ты руководил нашей командой на первом турнире Кубка Канады. С тех пор прошло десятилетие. Чем отличается сегодняшний хоккей от хоккея 1976 года? Только не отделывайся общими фразами насчет того, что скорости хоккея возросли необычайно, и тому подобными банальностями, которыми ограничиваются порой твои коллеги, беседуя с журналистами. Про возросшие скорости знают уже все болельщики.
Тренер. Постараюсь ответить предельно конкретно.
В 1976 году европейский стиль хотя и принимался уже всерьез, но все-таки по-прежнему недооценивался канадцами. Наша команда приехала не в лучшем своем составе и потому осталась на третьем месте. Однако хоккеисты Чехословакии заставили тогда, кажется, канадцев задуматься о правомерности своих утверждений о том, что равных им нет. Второй финальный матч сборных Канады и Чехословакии завершился вничью — 4:4. Решающую шайбу хозяева льда забросили в дополнительное время, на 72-й минуте.
В те годы две школы хоккея были еще бесконечно далеки одна от другой. Сегодня уже можно с достаточным основанием утверждать, что североамериканский хоккей сделал несколько решительных шагов, сближаясь с хоккеем европейским. Более того, можно утверждать, что постоянные контакты не только ведут, но и привели уже к рождению нового хоккея, несущего на себе приметы игры, характерные для двух школ. Недалеко уже, полагаю, то время, когда содержанием соперничества заокеанских и европейских хоккеистов станет не сопоставление достоинств двух исторически сложившихся систем игры, а состязание в искусстве более точного истолкования закономерностей и особенностей нового, единого хоккея.
Журналист. Прошу прощения, что перебиваю, но не могу не задать немедленно вопрос, который возникает неизбежно, если принять концепцию столь кардинального изменения характера и природы хоккея. Хоккей— это конкретные люди. Игорь Ларионов или Игорь Стельнов, олимпийские чемпионы Сараево, сложились как игроки, сформировались как мастера в хоккее нового измерения. А как же относиться к Владимиру Ко- вину, игравшему еще на Кубке Канады в составе «экспериментальной» команды? Как относиться к чуть более молодому, но уже достаточно опытному Николаю Дроздецкому? Они соответствуют требованиям нового хоккея или уже отстали от него? И сколько смогут они еще продержаться в этой меняющейся игре?
Тренер. Слишком разные имена ты назвал, слишком разные проблемы связаны с каждым из них, чтобы ответить одной фразой... Этот разговор уведет нас от темы.
Журналист. Не будем формалистами. Интересно услышать, как принципы, закономерности, о которых говоришь ты, сказываются на игроках, На главных действующих лицах хоккея.
Тренер. Игрок — вратарь, защитник, нападающий — постоянно меняется. Вместе с игрой. От сезона к сезону, в течение сезона. Одному легче осваивать новый хоккей, другому — сложнее.
Ты назвал Ковина. Этого хоккеиста из горьковского «Торпедо», после того как стал он в Сараево олимпийским чемпионом, твои коллеги начали чуть ли не жалеть,— дескать, сколько его обижали, забывали, пока не попал он наконец на турнир такого ранга. Несколько раз готовился к чемпионатам мира, проходил все этапы подготовки, но в последний момент злодеи-тренеры «отцепляли» его, не включали в состав сборной. Не жалеть Володю надо, а гордиться им. Столько неудач, столько огорчений преодолел, а своего все-таки добился. Не по злому умыслу не брали его тренеры — и прежде всего я — на чемпионаты мира, а потому, что уступал Ковин в тот момент по мастерству или по уровню спортивной подготовки своим коллегам. Те были сильнее и потому ехали на чемпионат мира или олимпийские игры. На этот раз Владимир оказался сильнее, и именно потому в сборную включил его, А что касается возраста... Вовсе не паспорт, где указана дата рождения, определяет решение тренера. На весах лишь одно — сегодняшний уровень мастерства спортсмена. В сборную включаются те хоккеисты, которые сегодня играют лучше и надежнее других. А история Ковина показывает, что хоккей хотя строг и взыскателен, но справедлив, и если спортсмен действительно стремится отвечать тем меняющимся требованиям, которые предъявляет игра, если есть у него талант, то ему не страшны перемены, постоянно происходящие в спорте.
Журналист. Возраст в хоккее -— понятие относительное?
Тренер. Конечно. Я решительно против тех модных, к сожалению, веяний, согласно которым хоккеист на пороге своего тридцатилетия должен уходить из большого спорта. Ты вспомнил Дроздецкого, Сейчас ему 28, Твердо убежден, что Николаю вполне по силам сыграть весь следующий олимпийский цикл и попасть в 1988 году на Игры в Калгари. Мужчина в тридцать-тридцать три года в самом расцвете сил.
Журналист. Но вернемся к начатому ранее сопоставлению хоккея давнего, образца 1976 года, и нынешнего. Что еще изменилось с тех пор в игре и вообще в мире хоккея?
Тренер. Отношение к делу стало серьезнее. Особенно это касается хоккеистов НХЛ. Теперь канадцы значительно больше внимания уделяют тактике. Глубже, основательнее, надеюсь, стали и наши знания закономерностей игры. Разнообразнее атакуют хоккеисты соперничающих сторон, надежнее защищаются. Тактика построения обороны, ведения атаки, прохождения средней зоны, пути и средства контратаки — во всех фазах игры соперники стремятся найти что-то новое опередить конкурентов. Серьезнее стали относиться канадцы и к игре в неравных составах. Прежде они легко шли на удаление. Но, когда стали раз за разом сборные СССР и Чехословакии наказывать их за нарушение правил голами, они задумались о последствиях грубой -игры. Вместе с тем хотел бы обратить внимание и на то, что профессионалы теперь основательнее готовятся к разыгрыванию «лишнего» игрока, к реализации численного большинства.
Журналист. А вот еще одно отличие. В последние годы степень подготовки канадцев к матчам с нами резко возросла. Особенно к сентябрьским матчам. Если в первой, ставшей теперь историей, серии из 8 матчей, сыгранной в сентябре 1972 года, канадцы сначала выглядели откровенно неподготовленными и боевую форму обретали в ходе игры (не случайно вторую часть серии, в Москве, они сыграли сильнее, чем первую), то теперь нельзя не заметить, что канадцы научились готовиться к сентябрьским баталиям.
Тренер. Верное наблюдение.
Журналист. И потому последний турнир оказался для нашей сборной значительно труднее, чем предыдущий, сыгранный в 1981 году, не говоря уже о первом, проведенном восемь лет назад.
Тренер. Этим, видимо, объясняется и следующее различие. Теперь подбор игроков тренеры разных стран ведут не только по степени мастерства, игрового искусства, но и с учетом характера спортсмена, его умения и готовности выдержать трудное испытание. Правда, канадцам и прежде было не занимать мужества и отваги. А вот тренеры европейских сборных, и раньше, конечно, не забывавшие об этом аспекте под¬готовки, сейчас значительно усилили внимание к воспитанию бойцовских качеств. Я говорю не только о нашей или чехословацкой команде. Посмотри, как изменились шведы щ финны. Любопытная деталь: раньше многие скандинавские хоккеисты, отправляясь на работу за океан, долго там не задерживались — не выдерживали жесткого хоккея. Теперь же игроки из этих стран с успехом выступают в клубах НХЛ. Не потому ли, что научились терпеть, стали бойцами с крепким характером?
Сказались со временем и изменения в правилах, во многом повлиявшие на характер хоккея. В частности, разрешение вести силовую борьбу по всей площадке, новая трактовка проброса шайбы. Игра стала более жесткой, но и более интересной, темпераментной.
Журналист. Небольшое отступление.
У меня сохранился апрельский номер журнала «Америка» за 1976 год. На обложке — эпизод из матча клубов НХЛ и подпись: «Американский хоккей с русские акцентом». В номере опубликована статья Марка Мул воя о влиянии советского хоккея на американский. Вспоминая первые встречи хоккеистов Национальной хоккейной лиги с соперниками из Советского Союза, автор утверждает: «Самым важным результатом выступлений советской команды было то, что тренеры как любительских, так и профессиональных команд поняли, что у заморских гостей есть чему поучиться и в стратегии, и в технике игры, и в методике проведения тренировок... Они противопоставили индивидуальному стилю канадских профессионалов коллективную игру... Основной план сводится к тому, что в постоянном движении должны быть не только все пятеро игроков, но и шайба. И действительно, советские игроки редко держат шайбу более двух-трех секунд — они стараются отпасовать ее быстрее своему открывшемуся игроку или игроку, находящемуся в более выгодном положении».
Канадские специалисты обратили внимание, что хоккеисты сборной СССР находились на льду примерно 75 секунд, а затем заменялись. Тренеры НХЛ посчитали перспективным такое ведение игры и решили заимствовать опыт советских коллег. Это их решение вызвало недоумение и насмешки игроков. Мулвой рассказывает, в частности, о реакции на эту идею Фила Эспозито: «Как видно, тренер решил засадить меня на скамью,— говорит со смехом Эспозито.- После каждых 75 секунд я должен буду покидать лед».
Тренер. Интересные выписки. Великие хоккеисты НХЛ действительно находились на льду до четырех минут без замены только потому, что темп игры был невысок. Хоккей был иным.
Журналист. Тренеры увидели то, чего не оценил Эспозито. Увидели, что перемены неизбежны — играть так, как привыкали в Канаде десятилетиями, стало уже невозможно.
Заокеанские журналисты старались подметить все особенности необычной игры советских хоккеистов. Но не все их наблюдения оказывались точными. Марк Мулвой писал в журнале «Америка», что «советские защитники никогда не переходят с шайбой за среднюю линию — разве только в случае крайней необходимости». Едва ли верное наблюдение, даже если иметь в виду, что журналист характеризовал хоккей первой половины семидесятых.
Тренер, Еще одно подтверждение мысли о том, что взгляд, так сказать, со стороны, беглое знакомство с соперниками (и это касается не только хоккея, но и футбола, бокса, гимнастики и так далее) могут ввести в заблуждение, натолкнуть на неверные выводы. Хоккей, как, впрочем, и весь спорт, не так прост, как представляется это на первый взгляд, и оттого рискованны всякого рода безапелляционные утверждения. Даже специалист, если знаком он с соперником недостаточно хорошо, может легко впасть в заблуждение. Наши защитники традиционно подвижны, и тот же автор статьи в «Америке» буквально несколькими строками выше верно писал о главном принципе нашей тактики, суть которого выражается предельно просто — «пять в атаке, пять в обороне». И потому не только охотно, но регулярно, в соответствии с планом игры, подключаясь к атаке, устремлялись к воротам соперника защитники сборной СССР разных лет — от Николая Сологубова и Эдуарда Иванова, от Виктора Кузькина, Виктора Блинова и Юрия Лягжина до сегодняшних игроков обороны — Вячеслава Фетисова, Алексея Касатонова, Сергея Старикова, Василия Первухина и Игоря Стольнова, умело и часто играющих впереди. Такие действия принято называть приметой современного хоккея, но я, честно говоря, и не помню уже иной игры, той, что характерна была для пятидесятых годов; в то время некоторые защитники считали свою задачу исчерпанной, когда удавалось им выбросить шайбу из своей зоны.
Одна из главных перемен в хоккее заключается в изменении психологии игрока, находящегося на льду. Раньше он стремился действовать так, чтобы хватило сил как можно дольше оставаться на площадке. Сейчас же он стремится выложиться до конца, отдать игре все силы без остатка в 50—60 секунд. Потому он постоянно в движении, в игре, он не зритель, не статист, а главное действующее лицо.
Журналист. Нетрудно подметить, что, ведя игру своей команды, ты весьма далек от догм, от строгого следования принципам. То меняешь игроков через 30— 40 секунд, то оставляешь их на льду полторы минуты, если не дольше. Причем задерживаешь на площадке не только Игоря Ларионова и его партнеров, свою главную ударную силу, мастеров, призванных переломить ход игры, но и Андрея Хомутова или, допустим, Александра Герасимова, или пару защитников Стариков — Стельнов.
Тренер, Правила формулируются для того, чтобы были из них исключения. Творчество — это исключение, отступление от общепринятого. И хоккей постоянно напоминает об этом. В среднем, именно в среднем, игроки проводят сейчас на льду по 50—60 секунд. Но возможны и необходимы исключения. Ход матча подсказывает мне — задержать ли звено на площадке или, напротив, отозвать досрочно. Есть план общий и есть план скользящий, продиктованный действиями соперника, его сильными или слабыми сторонами. И если я обнаружил у соперника какие-то недостатки, то почему бы не воспользоваться ими? Вероятно, они не укрылись и от внимания другого тренера, вероятно, и он подметил свои слабости, но устранить их в Игре не так-то просто. Мы, тренеры, далеко не всесильны.
Журналист. Но вернемся к Кубку Канады 1984 года. Смысл турнира не только в распределении мест, но и в сопоставлении различных принципов и концепций игры. Итоги почти трехнедельных баталий на льду не исчерпываются числом заброшенных и пропущенных той или иной командой шайб: турнир не менее важен и интересен теми выводами, которые делают тренеры, изучая в игре «противника», соизмеряя действия своей команды не только с идеалом, но и с реальным — сегодняшним мастерство конкретных соперников, не правда ли?
Тренер. Безусловно. Добавлю, что равно важны и изучение соперника, и попытка определить, предугадать, может быть, даже почувствовать тенденции развития игры. Каким будет хоккей, скажем, через три- четыре года, что ждет нас на олимпийском турнире в Калгари — это для тренера существенно.
Твои коллеги уже писали о том, что хоккей в матчах чемпионата страны выглядит теперь отличным от того, какой видели зрители совсем недавно, год-два назад. И эта перемена — следствие тех выводов, к которым подтолкнули нас матчи, проведенные в розыгрыше Кубка Канады. Судьи наши стремятся сейчас глубже оценивать ситуацию на льду. Правила игры менять надобности нет. Надо изменить трактовку, прочтение правил. Я убежденный сторонник поощрения силовой борьбы, более энергичного и, понятно, умелого использования силовых приемов. Но искусство силовой борьбы не придет само по себе. Этому хоккеистов надо обучать на тренировках. Постоянно. Начиная с юношеских и молодежных команд. И откладывать эти уроки « на завтра» нельзя: хотим мы этого или нет, игра становится все более контактной, и столкновения игроков, их жесткое противоборство постоянны. Теперь судьи не торопятся со свистком, когда игрок пытается прижать шайбу к борту, и потому все заметнее сегодня становится энергичная борьба соперников у борта.
Думаю, изменения, происходящие в игре, обострят соперничество, сделают хоккей более зрелищным, и это привлечет публику на трибуны.
Журналист. Если проанализировать матчи в Канаде, можно ли утверждать, что тренеры сборной, и ты в первую очередь, сделали все возможное, чтобы выиграть Кубок Канады? Или сейчас, спустя время, когда страсти улеглись, ты видишь какие-то просчеты в своей работе? Ну, например, если бы самолет с командой отправлялся в Монреаль на Кубок Канады завтра, ты взял бы тех же самых игроков, что улетали в конце августа, или пригласил иных спортсменов?
Тренер. Когда команда допускает какие-то промахи, ошибаются защитники или нападающие, то вина за это ложится и на тренеров: значит, что-то они не доделали. Стало быть, надо отыскивать недостатки и просчеты в своих решениях, в своей работе, связанной с подготовкой сборной.
Что могли сделать в Канаде Владимир Владимирович Юрзинов и старший тренер сборной?
Наверное, можно было бы еще в какой-то мере поднять психологическую, волевую готовность команды, но в какой?.. Ведь и так многие игроки выступили выше своих возможностей: эти мастера отдали команде не сто процентов того, чем располагали в те дни, а даже больше.
Наша сборная отправилась на турнир не в оптимальном своем составе. Впервые мы поехали на Кубок Канады без Владислава Третьяка...
Журналист. Но это не была неожиданная потеря: в начале лета тренеры уже знали, что надо искать замену Третьяку. Наверное, более чувствительными оказались «незапланированные» утраты. Отсутствие Вячеслава Фетисова и Николая Дроздецкого, сильнейшего защитника нашего хоккея и лучшего нападающего сезона 1983/84 года, не могло не сказаться и на настроениях и ожиданиях болельщиков. Разговоров о турнире слышал много, но ни разу, кажется, никто не предсказал нашей команде победу. Скорее в прогнозах преобладали пессимистические нотки...
Тренер. Мы потеряли не только сильнейшего защитника, но и безусловного лидера команды, ее вожака: роль Фетисова во внутренней жизни нашего коллектива, право же, переоценить трудно.
Что же касается Третьяка... И Владимир Мышкин, признанный сильнейшим вратарем турнира, и Александр Тыжных сыграли хорошо. Претензий к ним нет. Однако хоккей — мир сложный, своеобразный, и здесь существуют свои закономерности и свои отношения. Мышкин играл против канадцев хорошо. Поработать ему пришлось предостаточно. Но если бы в воротах нашей команды был в те дни Третьяк, то у него нагрузки скорее всего были бы не столь велики. Только потому, что канадцы атаковали бы с меньшим энтузиазмом — они знают, что переиграть нашего Владислава им сложно: к этому приучил их сам Третьяк. И потому отсутствие нашего испытанного стража ворот стало для хозяев льда дополнительным психологическим стимулом. Третьяка в Канаде уважают не только хоккеисты, но и публика, и едва ли бы кто-то из канадских игроков позволил себе те выходки, которые пришлось вынести Мышкину. Вспомним хотя бы последний пропущенный нами гол в дополнительном периоде полуфинального матча — шайба влетела в ворота в то мгновение, когда Мышкин остался без клюшки: ее вырвал у него из рук, проезжая через наш «пятачок», Майк Босси. С Третьяком такая наглость не прошла бы.
Приехав в Канаду, мы проводили традиционный «выставочный» матч, предшествующий турниру, с хозяевами льда. Канадцы были в тот день откровенно грубы. У меня создалось впечатление, что они хотели вывести из строя наших игроков, и я прямо сказал на послематчевой пресс-конференции, что их тренер, видимо, дал распоряжение выиграть встречу любой ценой, Глен Сейзер, обидевшись, сказал, что такого задания он не давал. Но немного позже канадские хоккеисты признались, что тренер настаивал на победе во что бы то ни стало, дабы «выбить у русских психологическое оружие»— уверенность в своих силах. В этом матче был травмирован Виктор Тюменев, причем в тот момент, когда шайбы и близко не было. А на Виктора мы очень рассчитывали как на нападающего, который сможет объединить действия других форвардов «Спартака» — Александра Кожевникова и Сергея Шепелева.
Журналист. Когда сборная СССР начала готовиться к Кубку Канады, заметную роль в команде играло звено Андрей Хомутов — Сергей Немчинов — Николай Дроздецкий. Лидером тройки был Дроздецкий. Рядом, вместе с ним уверенно действовали и его молодые партнеры. Увы, без Николая они, по вашим оценкам, заметно сдали.
Тренер» Наша команда провела шесть матчей.Пять в круговом турнире и полуфинальный поединок. Во всех шести встречах выиграла свои микроматчи первая тройка. Игорь Ларионов и его партнеры набрали 12 очков с разницей заброшенных и пропущенных шайб 11:2. Звено Анатолия Семенова выиграло два микроматча и четыре закончило вничью — 8 очков, разница голов 7:2. Тройка Владимира Ковина два микроматча проиграла, три завершила вничью и один выиграла — 5 очков, соотношение шайб 4:5. И, наконец, звено Сергея Шепелева, где играли Александр Кожевников, Михаил Васильев и Ирек Гимаев, на которого, кстати, в этом турнире выпали самые большие нагрузки, набрало семь очков: две победы, три ничьи, одно поражение, Пропущен один гол, но и забито всего два. Вот так и получилось, что третье и четвертое звенья забили вместе лишь шесть голов. Меньше, чем тройка «Динамо», и почти вдвое меньше, чем первое звено.
Журналист, В связи с этим возникли, очевидно, претензии к хоккеистам горьковского «Торпедо»?
Тренер. Нет, Александр Скворцов, Владимир Ковин и Михаил Варнаков сыграли не слабее, чем могли. Тренеры рассчитывали на их огромную работоспособность, смелость, высокие скорости, и все эти свои достоинства горьковчане проявили в полной мере. Старались, жесткой силовой борьбы не избегали. Но этого для успеха оказалось недостаточно. Уровень мастерства турнира в целом был выше.
Давай считать, что в этом случае ошиблись тренеры, я прежде всего, переоценившие возможности торпедовцев.
А вот что касается вопроса, кого бы я пригласил в сборную, если бы заранее представлял себе содержание турнира, то отвечу, ничуть не колеблясь: взял бы тех же самых хоккеистов. В конце августа сильнее их у нас не было никого.
На международном турнире больше высококлассных игроков, там выше острота борьбы, иное нервное напряжение. Потому и считаю, что необходимо предпринимать самые энергичные меры, чтобы подравнять требования, предъявляемые мировым и нашим хоккеем, Потому и поддерживаю поощрение силовой, жесткой (на всякий случай оговариваюсь — не жестокой!) борьбы. Требования к волевой устойчивости игроков, к крепости характера возросли. Мы избегали, а то и пресекали в матчах всесоюзного чемпионата силовую борьбу, и в результате большинство наших хоккеистов не умеют проявлять в этих условиях все свое мастерство, не умеют принимать, держать удар, у них нет навыка к подобным столкновениям, они порой теряют внимательность, бдительность — этим, полагаю, и объясняется обилие травм. Наши игроки чаще всего психологически, да и технически тоже, не готовы к силовой схватке, не собраны, не нацелены на жесткое единоборство, избежать которого в современном хоккее все труднее. И уж совсем редки ситуации, когда наши игроки сами навязывают сопернику такую силовую борьбу.
Журналист. Травм в Канаде было многовато,,. То, что увидели мы в телерепортажах, озадачивало. Казалось, канадцы отказались уже от такого хоккея...
Тренер. Отказались, но не забыли о нем, Советские телезрители не видели эпизодов самой грубой игры канадцев, Говорю о первом периоде полуфинального матча СССР — Канада. Началась игра — и началась охота за нашими хоккеистами, и в первую очередь за лидерами команды. Уже во второй смене был травмирован Сергей Светлов, После того как он бросил шайбу в ворота, Майк Гартнер так ударил Светлова, что Сергея пришлось отправить в раздевалку. Не желая рисковать, выдерживали Сергея на скамье запасных минут сорок. Марк Месьер концом клюшки ударил сзади Игоря Стельнова, и мы вынуждены были отправить в раздевалку и молодого защитника. Доктор сделал ему обезболивающий укол — не помогло. Только двойная доза сняла боль, и Игорь снова вступил в игру. Мужество этих хоккеистов и их партнеров не может не внушать уважение. Защитник Ларри Робинсон, рост которого больше 190 см, а вес равен центнеру, хоккеист обычно корректный, вдруг могучим ударом кулака по голове свалил с ног Владимира Крутова, но и Володя не струсил, по-прежнему рвался к воротам канадцев. Охотились за Игорем Ларионовым, уже получившим травму, за Сергеем Макаровым.
Журналист. Канадцы взяли реванш за неудачу в прошлом розыгрыше Кубка Канады. Наша команда уступила им, не проиграв, в сущности, ни одного матча: пять побед в круговом турнире, ничья в полуфинале и пропущенная шайба после завершения привычного нам третьего периода, верно? Газета «Эдмонтон джорнэл» писала 11 сентября после матча, выигранного нашей командой у канадцев со счетом 6:3: «Русские слишком быстры для канадской команды». И другая оценка: «Русские показали великолепную игру без вратаря № 1 Владислава Третьяка, лучшего защитника Вячеслава Фетисова и центрального нападающего Игоря Ларионова, не восстановившегося к последней игре после травмы».
Надежды и ожидания наших болельщиков возрастали с каждым днем, с каждой очередной победой сборной СССР. Выиграли первый, очень трудный, матч у команды Чехословакии. Обыграли остальных соперников и подошли к последнему матчу предварительного турнира, уже обеспечив себе первое место. Как бы ни закончилась заключительная игра, первое место было уже за нами. Стало быть, команда приобрела неожиданное для спорта приятное право — самой определять себе будущего соперника. Выигрываем, значит, встречаемся в полуфинале с канадцами. Не хотим сходиться с ними на этой узкой тропе, воля наша, можем и проиграть им, не утруждая себя особо в предстоящем поединке. Выбор был, но какое принять решение? Шведские хоккеисты в первой половине турнира не казались слабее хозяев льда. С нашей командой они упорно боролись, продемонстрировав достаточно жесткую игру, а канадцев переиграли настолько убедительно, что местная печать сравнивала свою команду с двадцатью ружьями без курков. В те дни иные болельщики сокрушались, что не проиграли наши канадцам, дабы избежать с ними встречи в полуфинале, жалели, что неверно использовали мы возможность выбора.
Тренер. Не было у нас и не могло быть никакого выбора. И не было дилеммы — отступать или наступать. Никогда не пойду я на то, чтобы дать своей команде распоряжение или хотя бы совет проиграть. Такая рекомендация — свидетельство слабости тренера. Лучше, по-моему, уступить победу, но сохранить достоинство. Проиграть в честной борьбе. Окольные пути к успеху до добра не доводят. Согласись, что нет ничего тайного, что не стало бы со временем явным. И задним числом мне припомнили бы потом мою слабость. Даже не руководители, нет, хоккеисты. Однажды, когда стал бы я спрашивать с них за поражение, они ответили бы: «Виктор Васильевич, а помните, в прошлый раз вы решили, что можно проиграть? Так вот, сегодня мы пришли к такому же решению...» И что в таком случае сможет ответить тренер?
Журналист, о в последнем матче предварительного турнира не играли ни основной вратарь Мышкин, ни центральный нападающий первого звена Ларионов...
Тренер. Ну и что?.. Если проверять второго вратаря в матче с канадскими профессионалами, рвущимися к победе, тем более на своем поле, то безопаснее, наверное, все-таки делать это в тот вечер, когда поражение не так страшно. Ну а Игорь был травмирован, и не было смысла рисковать...
Журналист. Канадская сборная выглядела непривычно. Не только потому, что теперь в ее составе было не очень много игроков с громкими именами: Уэйн Гретцки, Робинсон, защитник Пол Коффи, нападающий Майк Босси — вот, пожалуй, и все. В былые же времена в команде что ни игрок, то имя. Горди Хоу, Стен Микита, Кен Драйден, Серж Савар, Фил Эспозито, Жильбер Перро, Бобби Кларк, Ги Лапойнт, Марсель Дионн...
Понятно, что тот лед растаял и их хоккей стал историей. Звезды 70-х не выдержали натиска молодых, уступили им свои места и в различных символических сборных вроде «Аll stars», и в реальной сборной, которая теперь защищает честь канадского хоккея.
Тренер. На родине хоккея теперь иное отношение к этой игре. Сборная, как и ведущие клубы НХЛ, не составляется ныне по прежнему принципу — одна-две (или три-четыре) звезды и «приложение» к ним. Сейчас это действительно команда, где один дополняет другого. Нельзя не заметить общий высокий фон мастерства. Теперь канадцев не упрекнешь, что в их сборной каждый за себя. Глен Сейзер подчеркивал, что в его команде, в канадском хоккее в целом значение командного духа сейчас чрезвычайно велико. Они атакуют впятером и впятером защищаются: былой тактический разрыв между линиями атаки и обороны исчез. Канадская сборная отличается превосходными командными действиями — выскажи я такое замечание несколько сезонов назад, прослыл бы шутником. Сейчас канадцы хорошо играют в пас, умело используют скрестное движение, в зону соперника входят, не только вбрасывая туда шайбу, как это было принято у них прежде, но и с помощью паса, порой весьма неожиданного. Тактика действий стала более гибкой и творческой. Нынешняя команда Канады владеет искусством построения различных заслонов, ее хоккеисты умело отсекают всех игроков соперника от их партнера, владеющего шайбой. Канадцы и прежде были сильны своим накатом на «пятачок», теперь же они еще более умело и энергично выталкивают, вывозят с чужого «пятачка« свободного игрока соперника. Их действия в этой точке площадки точно и образно охарактеризовал Юрзинов: «Канадцы забрались к нам в дом и стали выбрасывать нас оттуда со всеми вещами...»
Когда заканчивался чемпионат мира в Финляндии, Гретцки, восхищаясь Фетисовым и Касатоновым, с завистью говорил, что хотел бы играть в одной пятерке с такими защитниками. Прошло около трех лет, и в канадской команде появились игроки подобного плана; Коффи, Раймонд Бурк и Кевин Лоу.
Журналист. А что можно сказать о Гретцки? Не пре увеличены ли восторги по поводу его игры?
Тренер. В дни Кубка Канады он был не слишком заметен. Но в отдельных эпизодах и ситуациях действовал изумительно. На весь же матч его, однако, не хватало, Думаю, хоккеист этот одарен более щедро, чем это могло показаться телезрителям в первой половине сентября.
Журналист. В нашей команде было немало новичков — Александр Тыжных, Алексей Гусаров, Сергей Яшин. Да и партнеры Яшина Сергей Светлов и Анатолий Семенов тоже молоды. Эти хоккеисты хотя и пробовали свои силы в сборной, однако тройкой, вместе играли впервые. Тренеры, вероятно, рассчитывали на их поддержку друг друга?
Тренер. Да, мы рассчитывали на их «клубный» дух — у нападающих из «Динамо» появилась перспектива стать одним из основных звеньев сборной страны. А это должно воодушевить их. Они молоды, и у них могут быть самые смелые мечты.
Журналист. Вырезки из канадской печати свидетельствуют о признании силы нашей команды и нашего хоккея. «Калгари Геральд» писала: «В четверг в классической игре, достойной непобедимых советских хоккеистов, канадцы одержали, вероятно, самую значимую для себя победу в международных встречах, обыграв в Сэддлдоме безоговорочного фаворита советскую команду в дополнительном периоде со счетом 3:2». И далее: «Гретцки, вспоминая проигрыш канадцев в финале Кубка Канады 1981 года, говорил, что команде пришлось долго помнить об этом поражении. «Четыре года нам напоминали о последней игре,— сказал Гретцки.— Сейчас мы выиграли. Значит ли это, что мы лучше? Мы — великая хоккейная держава, они — великая хоккейная держава. Надо, чтобы это все поняли».
Канадская печать, кажется, единодушно оценивала этот матч как финальный. Пол Коффи говорил: «Пятнадцать или двадцать лет спустя я буду чертовски горд, что участвовал в нем».
