И вот сборная в Сараево, все сомнения должны быть позади — настал час испытаний, к которым мы готовились долгих четыре года.
На пути от Лейк-Плэсида до Сараево наша команда выиграла все соревнования, в которых участвовала.
«Так почему бы советским спортсменам не выиграть еще один турнир?»— этот риторический вопрос обошел газеты многих стран, и, право же, основания для такой оценки нашей сборной были.
«Ты здесь работаешь в три смены»— немудреную эту шутку я услышал после очередной пресс-конференции от приятеля-журналиста, и была в ней немалая доля правды. Тренировки, матчи, а после игры обязательная встреча с журналистами, и по продолжительности такие встречи были подчас равны игровому времени матча.
Говорил, естественно, не только я, но и тренеры соперничающих с нами команд, и потому мне было хорошо известно, как высоко оценивались наши возможности.
Отвечая на вопрос о шансах его команды, президент Канадской любительской ассоциации хоккея (КАХА) Мюррей Костелло сказал: «Наше положение стало много лучше после этих двух побед (речь идет и о выигрыше матча у команды США.—В. Т.). Золотые медали зарезервированы для команды СССР, но второе и третье места свободны».
Лу Вейро, тренер американских хоккеистов, так выразил свое мнение: «Команда СССР, безусловно, самая сильная, а далее идут сборные Чехословакии, Ка¬нады, США, Финляндии...»
Андерс Пармстрем, тренер шведских хоккеистов, после окончания матча с нашей командой подошел ко мне со словами: «Благодарю за урок», а затем, обращаясь к журналистам, сказал: «Я не могу припомнить более сильную игру советской команды, это лучший их матч».
И, наконец, Станислав Невеселы, тренер чехословацких хоккеистов, на пресс-конференции, проходившей после окончания матча его и шведской команд, то есть за два дня до финальной игры олимпийского турнира, сравнивая по силе сборные Чехословакии и Советского Союза, сказал, что советская команда играет превосходно, что хоккеисты ЧССР будут стараться сыграть в финале максимально сильно, но это — трудная задача, поскольку в команде СССР много замечательных игроков.
Не знаю, все ли эти оценки доходили до наших хоккеистов, но думаю, что они и так отлично знали, что считаются в Сараево главными претендентами на победу. Это и ободряло, л настораживало меня. Ободряло, поскольку команда чувствовала себя уверенно.
Настораживало, поскольку я опасался, что эта уверенность вдруг может у кого-то, пусть не у всех, перерасти в самоуверенность.
Играть нам было трудно. Не все соперники рассчитывали победить нас, но у каждого были свои хотя и менее престижные, но вполне реальные задачи, и я ничуть не удивился, когда тренер итальянских хоккеистов Рональд Айвэни сказал на пресс-конференции: «Пропустить в матче со сборной СССР в двух периодах всего одну шайбу — громадный успех для команды Италии!
Два последних периода мы закончили вничью, и это чрезвычайно удовлетворительный и обнадеживающий для нас результат».
Предварительная расстановка сил была для нас удачна. Сборную СССР включили в подгруппу «А», где вместе с нами играли команды Швеции, ФРГ, Польши, Италии и Югославии. В группе «В» соперниками стали команды Чехословакии, Канады, Финляндии, США, Австрии и Норвегии.
7 февраля, за день до торжественного открытия Игр, мы встречались с польскими хоккеистами. На исходе 3-й минуты Николай Дроздецкий открыл счет. Соперник не относился к числу самых опасных, и я не придал, естественно, значения тому, кто именно забил первый гол. В ту минуту никто, видимо, еще не догадывался, что Дроздецкий станет самым результативным нападающим, что на счету Николая будет 10 голов, больше, чем у кого-либо из остальных олимпийцев Сараево.
После окончания встречи началась первая моя «третья смена». Я объяснил журналистам, что счет (12:1) вполне устраивает нас, а вот что касается качества игры, то мы могли бы выступить и лучше.
Эта нотка, как заметили потом репортеры, постоянно звучала во всех моих послематчевых беседах с журналистами. Тогда же меня спросили, считаю ли я, что команда СССР завоюет золотые медали, и я ответил:
— Если я стану отрицать это, то мне все равно никто не поверит...
Спросили меня в тот поздний вечер и о том, что думаю я о матче команд Канады и США, который был сыгран здесь же, в «Зетре», несколькими часами ранее. Канадцы выиграли, счет (4:2), не скрою, удивил меня, и я сказал об этом: «Перед матчем все считали, что выиграют американцы, однако хоккеисты Канады сражались отчаянно и потому взяли верх. Тренеры США привезли хорошую команду, но в этот день она играла не в полную силу, полагая, что и этого хватит для победы... Не хватило...»
Олимпийские чемпионы Лейк-Плэсида начали турнир с поражения, но мало кто думал тогда, что хоккеистов США уже можно вычеркнуть из списка претендентов на успех.
Матч с командой Польши принес нам неожиданное огорчение — тяжелую травму получил Игорь Ларионов, и на следующий матч, с итальянцами, мы вышли, имея в своих рядах одиннадцать нападающих.
Я рассказывал уже, как переходили команды, с которыми я работал, к игре в четыре звена нападающих. Вспоминал, что порой, когда недоставало подготовленных игроков или кто-то болел, был травмирован, нам приходилось играть, используя принцип так называемого скользящего игрока. Вот и в матчах XIV зимних Олимпийских игр нам пришлось прибегнуть к такому же построению игры. Вынудили нас к этому травмы нападающих. Девятого февраля, когда сборная СССР проводила свою вторую встречу, пришлось искать замену недостающему форварду в первое звено. Центральным нападающим вместо Ларионова выступал Владимир Крутов, а его место на краю занимали Александр Кожевников (в первом периоде) и Николай Дроздецкий (во втором). В связи с этим звено Тюменева выходило на лед третьим, и потому получалось, что сначала Александр, а затем и Николай играли через смену. В третьем же периоде Крутов вернулся на привычное место, а центрфорвардом и в первой, и в своей тройке стал Виктор Тюменев.
Мы выиграли 5:1, причем счет первого периода был 4:0. Остальные сорок минут встречи закончились, к радости моего коллеги из Италии, вничью —1:1. Именно потому один из канадских журналистов спросил на пресс-конференции, не беспокоит ли советского тренера его команда и что именно говорил я своим подопечным после второго периода.
Команда опасений не внушала, и после второго периода я говорил о вещах обычных — как усилить игру. Беспокоила же меня, и сильно, травма еще одного нашего центрального нападающего — Виктора Тюменева.
В тот же день состоялся матч между командами США и Чехословакии. Американцам отступать было некуда. И потому игра получилась исключительно напряженной.
Любопытно, что первыми голами соперники обменялись, играя в неравных составах, причем шайбы забрасывала команда, находящаяся в меньшинстве. А вот второй и третий голы в ворота американцев были забиты, когда сборная Чехословакии играла уже с «лишним» хоккеистом. И лишь последнюю, четвертую шайбу хоккеисты США пропустили, когда у обоих соперников на льду находились полные составы игроков. Окончательный счет—4:1 в пользу команды Чехословакии.
После двух туров олимпийские чемпионы 1980 года не имели в своем активе ни одного очка.
11 февраля, в следующем матче — с норвежцами, считавшимися аутсайдерами турнира, сборная США сыграла вничью — 3:3.
На пресс-конференции тренер команды США Лу Вейро сказал только: «Нам очень не повезло». Когда же расстроившиеся и разозлившиеся американские журналисты начали пытать тренера, дадут ли ему еще раз право руководить командой, он ответил: «В США очень много хороших тренеров, и, возможно, кто-то другой будет готовить национальную команду, но я не верю, что другой тренер мог добиться лучшего результата. Такой итог — самое большее, что было по силам этой команде».
Вот эту последнюю фразу я понять не могу. Ведь это была команда Вейро, та, которую он самолично собрал и готовил в течение четырех лет, та, которая в процессе подготовки к Играм в одном сезоне провела 65 матчей и обыграла в числе прочих соперников несколько клубов Национальной хоккейной лиги.
Но в Сараево команда США осталась в своей подгруппе лишь четвертой — она потеряла еще одно очко в матче со сборной Финляндии. После этого поединка тренер говорил: «Американская публика ожидала от нас значительно лучших результатов, но я не думаю, что мы могли добиться большего, ибо наши соперники были существенно сильнее и опытнее нас». Говоря о том, что место команды в турнирной таблице отражает реальное положение дел, Лу Вейро вместе с тем напомнил историю четырехлетней давности: «Чехословакия располагала в Лейк-Плэсиде сильной командой, однако заняла лишь пятое место — подобные вещи случаются в таких соревнованиях».
У сборной Югославии наша команда выиграла 9:1, но второй период закончился вничью—1:1. Конечно, невысокая результативность наших игроков на том или ином этапе матча огорчала, но ничего чрезвычайного в этом все-таки не было. Хоккей — игра, всего лишь игра, и случайность в ней вовсе не исключается.
13 февраля для сборной СССР начались матчи с командами, которые реально претендовали на место в числе четырех финалистов. В этот день мы играли с хоккеистами ФРГ, бронзовыми призерами предыдущей Белой олимпиады. Эта сборная в последние годы выступает весьма успешно, настолько успешно, что сумела занять место команды Финляндии в элите мирового хоккея: осенью 1984 года в Кубке Канады в числе шести сильнейших национальных сборных на лед вышли и хоккеисты ФРГ, в то время как финские мастера остались за бортом этих соревнований. Хоккеисты Финляндии в Сараево изменили себе. Прежде на чемпионатах мира и Олимпийских играх они обычно преподносили сюрприз, побеждая кого-нибудь из признанных фаворитов. На этот раз финны не удивили ничем.
Наша команда выиграла у хоккеистов ФРГ 6:1.
После матча начались расспросы, к которым за время турнира я уже привык.
У меня спрашивали, не огорчен ли я неудачами команды США — ведь их провал лишил сборную СССР возможности взять реванш за Лейк-Плэсид. Я отвечал, что второго чуда быть не могло, что хоккеисты США прислали на этот раз новую команду, но чемпионам Лейк-Плэсида, сохрани они сегодня свой состав, пришлось бы здесь нелегко.
О Лейк-Плэсиде вспоминали после каждого матча, и особенно настойчиво после заключительной нашей победы над командой Чехословакии.
Не знаю, поверили ли мне журналисты, когда я сказал, что, помня о неудачах, я тем не менее не делаю из поражения трагедии: в спорте победа одного неразрывно связана с поражением другого. Естественно стремление каждого из нас к тому, чтобы неудач было как можно меньше, однако и из победы, и из поражения надо делать только один вывод — более творчески, более старательно готовиться к новым соревнованиям.
Последний матч предварительного турнира советская сборная играла с командой Швеции.
В самом начале 2-й минуты Дроздецкий открывает счет. Когда на поле вышла четвертая смена, случайно взглянул на табло, Прошла 1 минута 35 секунд, а уже отыграли три звена. Ну и темп!
К 16-й минуте ведем 5:0. К окончанию второго периода — 9:0! В третьем периоде обмениваемся голами. Последнюю, десятую шайбу забрасывает Александр Кожевников.
В финальную часть турнира наша команда выходит с двумя очками и прекрасной разницей заброшенных и пропущенных шайб—10:1.
На пресс-конференции меня, как обычно, спросили, доволен ли я игрой команды, и я в первый раз в Сараево ответил утвердительно.
Канадские журналисты поинтересовались, будут ли изменения в составе нашей сборной, когда она осенью 1984 года приедет на Кубок Канады.
— Будут, и обязательно... Хоккей развивается, изменяется, и поэтому любая команда должна постепенно обновляться. Это естественный процесс...
В финал вышли четыре команды. Из группы «А» — мы и шведы. Из группы «В» — сборные Чехословакии и Канады, матч между ними закончился победой команды ЧССР со счетом 4:0.
Итак, в турнире два лидера, имеющие в багаже по два очка.
В первом же финальном туре лидеры одерживают еще по одной победе. Команда Чехословакии выигрывает у «Тре Крунур» (2:0), а наша сборная — у канадцев (4:0).
После победы над канадцами мы сравнялись с командой Чехословакии, а поскольку у нас значительно лучшая разница пропущенных и заброшенных шайб, то сборную СССР в последнем матче устраивает и ничья.
Хоккеисты это знают.
Ситуация беспокоит меня.
Беспокоит потому, что не все (а я знаю возможности каждого) играют с полной отдачей сил.
И вместе с Владимиром Владимировичем Юрзиновым мы решаем провести собрание. Суровое, жесткое.
Думал, на какой час назначить нашу беседу. На вечер? Но тогда не успеют все продумать, к утру страсти и обиды утихнут. А мне надо было, чтобы обида на тренера сохранилась, чтобы почувствовали они себя задетыми.
Причина моих тревог, к сожалению, не нова, если речь идет о первоклассных мастерах. Меня беспокоило стремление сыграть «по сопернику», не тратя слишком много духовных и физических сил — они, мол, потребуются на решающие матчи.
Особенно тревожили меня лидеры, хоккеисты звена Ларионова. И я сказал им, что они в Сараево сами сдают свои позиции. Да, голы есть, да, первое звено набирает очки. Но почему заброшена одна шайба, а не две? Почему две, а не три-четыре? Помню, знаю, что за нашими лидерами соперники на каждом турнире буквально охотятся, что достается им больше всех, но все же, все же... Они — первые, и спрос с них особый. Никаких случайностей не могло быть в итоговом выступлении команды.
Досталось в это утро и некоторым другим игрокам — Шепелеву и Герасимову, в частности.
Они тоже выкладывались не полностью.
Сидели с опущенными головами.
Фетисов сказал за всех:
— Вы говорили обидные слова. Но они справедливы, мы понимаем это...
На тренировку после собрания поехали злые.
Трудность наша заключалась и в том, что неожиданно поднялась температура у Игоря Стельнова, что тяжелая травма ноги не позволяла сыграть так, как он умеет, Сергею Макарову. Тренеры вынуждены были просчитать варианты игры со «скользящим» нападающим (уверенности, что Макаров сможет выйти на игру, не было), с заменой Стельнова, но нам важно было начать матч в полном составе, чтобы соперники видели, что у нас все в строю.
И на лед вышли все. Пусть в третьем периоде пришлось все-таки заменить Стельнова (вместо Игоря на лед выходили поочередно Фетисов и Касатонов), но к тому времени исход матча уже был предрешен. Сначала Кожевников, а затем и Крутов с подачи Ларионова (он пасовал стоя на коленях) дважды добились успеха.
Наши ворота остались в неприкосновенности: оборона действовала в этот день безупречно.
В зрелищном отношении игра с командой ЧССР, вероятно, была не самая увлекательная. Суть, содержание ее таились во внутреннем глубочайшем напряжении, в противоборстве характеров, в столкновении тактических концепций, в проверке стойкости игроков. Но разве менее радостен успех, завоеванный, выстраданный в таком поистине драматическом поединке?
Матч оказался невероятно трудным. Такой превосходно подготовленной команды в чехословацком хоккее, пожалуй, еще не было. Тренер Людек Букач говорил, что его «нынешняя команда начала играть в этом составе после Олимпиады в Лейк-Плэсиде и сейчас достигла пика в своей подготовке, хоккеисты молоды, но вместе с тем сильны и опытны, за их плечами участие в крупнейших международных соревнованиях». Сборная ЧССР на этот раз располагала истинными хоккейными бойцами. Ну а, кроме того, соперники наши прекрасно понимали, что их успех в этом матче может решительно изменить мировую табель о рангах.
После окончания встречи меня спросили, не играла ли наша команда на удержание счета, не собирались ли мы перейти к долговременным оборонительным действиям. Нет, ни в коем случае. Отсиживаться в обороне, играя против такого могучего соперника,— значит заранее обречь себя на поражение.
Мы ждали олимпийской победы, верили в нее и все же, когда матч закончился, когда вручили нашим ребятам медали, долго не могли успокоиться.
На последней пресс-конференции меня спросили, была ли сараевская команда сильнейшей в истории нашего хоккея, есть ли у нее возможности еще усилить игру.
Мы выиграли финальные матчи, набрав 6 очков из 6 возможных. Забросили больше всех, пропустили меньше всех шайб. В двух последних матчах — с победителями другой подгруппы командами Канады и Чехословакии — не пропустили ни одного гола. Случай в хоккее не частый!
Три звена — Ларионова, Тюменева и Ковина — на-брали в семи матчах по 13 очков из 14 возможных. Отстала только тройка Шепелева — 9 очков.
Сравнивать, однако, силу этой команды с прежними не стану — у каждого времени свои герои.
На пути от Лейк-Плэсида до Сараево наша команда выиграла все соревнования, в которых участвовала.
«Так почему бы советским спортсменам не выиграть еще один турнир?»— этот риторический вопрос обошел газеты многих стран, и, право же, основания для такой оценки нашей сборной были.
«Ты здесь работаешь в три смены»— немудреную эту шутку я услышал после очередной пресс-конференции от приятеля-журналиста, и была в ней немалая доля правды. Тренировки, матчи, а после игры обязательная встреча с журналистами, и по продолжительности такие встречи были подчас равны игровому времени матча.
Говорил, естественно, не только я, но и тренеры соперничающих с нами команд, и потому мне было хорошо известно, как высоко оценивались наши возможности.
Отвечая на вопрос о шансах его команды, президент Канадской любительской ассоциации хоккея (КАХА) Мюррей Костелло сказал: «Наше положение стало много лучше после этих двух побед (речь идет и о выигрыше матча у команды США.—В. Т.). Золотые медали зарезервированы для команды СССР, но второе и третье места свободны».
Лу Вейро, тренер американских хоккеистов, так выразил свое мнение: «Команда СССР, безусловно, самая сильная, а далее идут сборные Чехословакии, Ка¬нады, США, Финляндии...»
Андерс Пармстрем, тренер шведских хоккеистов, после окончания матча с нашей командой подошел ко мне со словами: «Благодарю за урок», а затем, обращаясь к журналистам, сказал: «Я не могу припомнить более сильную игру советской команды, это лучший их матч».
И, наконец, Станислав Невеселы, тренер чехословацких хоккеистов, на пресс-конференции, проходившей после окончания матча его и шведской команд, то есть за два дня до финальной игры олимпийского турнира, сравнивая по силе сборные Чехословакии и Советского Союза, сказал, что советская команда играет превосходно, что хоккеисты ЧССР будут стараться сыграть в финале максимально сильно, но это — трудная задача, поскольку в команде СССР много замечательных игроков.
Не знаю, все ли эти оценки доходили до наших хоккеистов, но думаю, что они и так отлично знали, что считаются в Сараево главными претендентами на победу. Это и ободряло, л настораживало меня. Ободряло, поскольку команда чувствовала себя уверенно.
Настораживало, поскольку я опасался, что эта уверенность вдруг может у кого-то, пусть не у всех, перерасти в самоуверенность.
Играть нам было трудно. Не все соперники рассчитывали победить нас, но у каждого были свои хотя и менее престижные, но вполне реальные задачи, и я ничуть не удивился, когда тренер итальянских хоккеистов Рональд Айвэни сказал на пресс-конференции: «Пропустить в матче со сборной СССР в двух периодах всего одну шайбу — громадный успех для команды Италии!
Два последних периода мы закончили вничью, и это чрезвычайно удовлетворительный и обнадеживающий для нас результат».
Предварительная расстановка сил была для нас удачна. Сборную СССР включили в подгруппу «А», где вместе с нами играли команды Швеции, ФРГ, Польши, Италии и Югославии. В группе «В» соперниками стали команды Чехословакии, Канады, Финляндии, США, Австрии и Норвегии.
7 февраля, за день до торжественного открытия Игр, мы встречались с польскими хоккеистами. На исходе 3-й минуты Николай Дроздецкий открыл счет. Соперник не относился к числу самых опасных, и я не придал, естественно, значения тому, кто именно забил первый гол. В ту минуту никто, видимо, еще не догадывался, что Дроздецкий станет самым результативным нападающим, что на счету Николая будет 10 голов, больше, чем у кого-либо из остальных олимпийцев Сараево.
После окончания встречи началась первая моя «третья смена». Я объяснил журналистам, что счет (12:1) вполне устраивает нас, а вот что касается качества игры, то мы могли бы выступить и лучше.
Эта нотка, как заметили потом репортеры, постоянно звучала во всех моих послематчевых беседах с журналистами. Тогда же меня спросили, считаю ли я, что команда СССР завоюет золотые медали, и я ответил:
— Если я стану отрицать это, то мне все равно никто не поверит...
Спросили меня в тот поздний вечер и о том, что думаю я о матче команд Канады и США, который был сыгран здесь же, в «Зетре», несколькими часами ранее. Канадцы выиграли, счет (4:2), не скрою, удивил меня, и я сказал об этом: «Перед матчем все считали, что выиграют американцы, однако хоккеисты Канады сражались отчаянно и потому взяли верх. Тренеры США привезли хорошую команду, но в этот день она играла не в полную силу, полагая, что и этого хватит для победы... Не хватило...»
Олимпийские чемпионы Лейк-Плэсида начали турнир с поражения, но мало кто думал тогда, что хоккеистов США уже можно вычеркнуть из списка претендентов на успех.
Матч с командой Польши принес нам неожиданное огорчение — тяжелую травму получил Игорь Ларионов, и на следующий матч, с итальянцами, мы вышли, имея в своих рядах одиннадцать нападающих.
Я рассказывал уже, как переходили команды, с которыми я работал, к игре в четыре звена нападающих. Вспоминал, что порой, когда недоставало подготовленных игроков или кто-то болел, был травмирован, нам приходилось играть, используя принцип так называемого скользящего игрока. Вот и в матчах XIV зимних Олимпийских игр нам пришлось прибегнуть к такому же построению игры. Вынудили нас к этому травмы нападающих. Девятого февраля, когда сборная СССР проводила свою вторую встречу, пришлось искать замену недостающему форварду в первое звено. Центральным нападающим вместо Ларионова выступал Владимир Крутов, а его место на краю занимали Александр Кожевников (в первом периоде) и Николай Дроздецкий (во втором). В связи с этим звено Тюменева выходило на лед третьим, и потому получалось, что сначала Александр, а затем и Николай играли через смену. В третьем же периоде Крутов вернулся на привычное место, а центрфорвардом и в первой, и в своей тройке стал Виктор Тюменев.
Мы выиграли 5:1, причем счет первого периода был 4:0. Остальные сорок минут встречи закончились, к радости моего коллеги из Италии, вничью —1:1. Именно потому один из канадских журналистов спросил на пресс-конференции, не беспокоит ли советского тренера его команда и что именно говорил я своим подопечным после второго периода.
Команда опасений не внушала, и после второго периода я говорил о вещах обычных — как усилить игру. Беспокоила же меня, и сильно, травма еще одного нашего центрального нападающего — Виктора Тюменева.
В тот же день состоялся матч между командами США и Чехословакии. Американцам отступать было некуда. И потому игра получилась исключительно напряженной.
Любопытно, что первыми голами соперники обменялись, играя в неравных составах, причем шайбы забрасывала команда, находящаяся в меньшинстве. А вот второй и третий голы в ворота американцев были забиты, когда сборная Чехословакии играла уже с «лишним» хоккеистом. И лишь последнюю, четвертую шайбу хоккеисты США пропустили, когда у обоих соперников на льду находились полные составы игроков. Окончательный счет—4:1 в пользу команды Чехословакии.
После двух туров олимпийские чемпионы 1980 года не имели в своем активе ни одного очка.
11 февраля, в следующем матче — с норвежцами, считавшимися аутсайдерами турнира, сборная США сыграла вничью — 3:3.
На пресс-конференции тренер команды США Лу Вейро сказал только: «Нам очень не повезло». Когда же расстроившиеся и разозлившиеся американские журналисты начали пытать тренера, дадут ли ему еще раз право руководить командой, он ответил: «В США очень много хороших тренеров, и, возможно, кто-то другой будет готовить национальную команду, но я не верю, что другой тренер мог добиться лучшего результата. Такой итог — самое большее, что было по силам этой команде».
Вот эту последнюю фразу я понять не могу. Ведь это была команда Вейро, та, которую он самолично собрал и готовил в течение четырех лет, та, которая в процессе подготовки к Играм в одном сезоне провела 65 матчей и обыграла в числе прочих соперников несколько клубов Национальной хоккейной лиги.
Но в Сараево команда США осталась в своей подгруппе лишь четвертой — она потеряла еще одно очко в матче со сборной Финляндии. После этого поединка тренер говорил: «Американская публика ожидала от нас значительно лучших результатов, но я не думаю, что мы могли добиться большего, ибо наши соперники были существенно сильнее и опытнее нас». Говоря о том, что место команды в турнирной таблице отражает реальное положение дел, Лу Вейро вместе с тем напомнил историю четырехлетней давности: «Чехословакия располагала в Лейк-Плэсиде сильной командой, однако заняла лишь пятое место — подобные вещи случаются в таких соревнованиях».
У сборной Югославии наша команда выиграла 9:1, но второй период закончился вничью—1:1. Конечно, невысокая результативность наших игроков на том или ином этапе матча огорчала, но ничего чрезвычайного в этом все-таки не было. Хоккей — игра, всего лишь игра, и случайность в ней вовсе не исключается.
13 февраля для сборной СССР начались матчи с командами, которые реально претендовали на место в числе четырех финалистов. В этот день мы играли с хоккеистами ФРГ, бронзовыми призерами предыдущей Белой олимпиады. Эта сборная в последние годы выступает весьма успешно, настолько успешно, что сумела занять место команды Финляндии в элите мирового хоккея: осенью 1984 года в Кубке Канады в числе шести сильнейших национальных сборных на лед вышли и хоккеисты ФРГ, в то время как финские мастера остались за бортом этих соревнований. Хоккеисты Финляндии в Сараево изменили себе. Прежде на чемпионатах мира и Олимпийских играх они обычно преподносили сюрприз, побеждая кого-нибудь из признанных фаворитов. На этот раз финны не удивили ничем.
Наша команда выиграла у хоккеистов ФРГ 6:1.
После матча начались расспросы, к которым за время турнира я уже привык.
У меня спрашивали, не огорчен ли я неудачами команды США — ведь их провал лишил сборную СССР возможности взять реванш за Лейк-Плэсид. Я отвечал, что второго чуда быть не могло, что хоккеисты США прислали на этот раз новую команду, но чемпионам Лейк-Плэсида, сохрани они сегодня свой состав, пришлось бы здесь нелегко.
О Лейк-Плэсиде вспоминали после каждого матча, и особенно настойчиво после заключительной нашей победы над командой Чехословакии.
Не знаю, поверили ли мне журналисты, когда я сказал, что, помня о неудачах, я тем не менее не делаю из поражения трагедии: в спорте победа одного неразрывно связана с поражением другого. Естественно стремление каждого из нас к тому, чтобы неудач было как можно меньше, однако и из победы, и из поражения надо делать только один вывод — более творчески, более старательно готовиться к новым соревнованиям.
Последний матч предварительного турнира советская сборная играла с командой Швеции.
В самом начале 2-й минуты Дроздецкий открывает счет. Когда на поле вышла четвертая смена, случайно взглянул на табло, Прошла 1 минута 35 секунд, а уже отыграли три звена. Ну и темп!
К 16-й минуте ведем 5:0. К окончанию второго периода — 9:0! В третьем периоде обмениваемся голами. Последнюю, десятую шайбу забрасывает Александр Кожевников.
В финальную часть турнира наша команда выходит с двумя очками и прекрасной разницей заброшенных и пропущенных шайб—10:1.
На пресс-конференции меня, как обычно, спросили, доволен ли я игрой команды, и я в первый раз в Сараево ответил утвердительно.
Канадские журналисты поинтересовались, будут ли изменения в составе нашей сборной, когда она осенью 1984 года приедет на Кубок Канады.
— Будут, и обязательно... Хоккей развивается, изменяется, и поэтому любая команда должна постепенно обновляться. Это естественный процесс...
В финал вышли четыре команды. Из группы «А» — мы и шведы. Из группы «В» — сборные Чехословакии и Канады, матч между ними закончился победой команды ЧССР со счетом 4:0.
Итак, в турнире два лидера, имеющие в багаже по два очка.
В первом же финальном туре лидеры одерживают еще по одной победе. Команда Чехословакии выигрывает у «Тре Крунур» (2:0), а наша сборная — у канадцев (4:0).
После победы над канадцами мы сравнялись с командой Чехословакии, а поскольку у нас значительно лучшая разница пропущенных и заброшенных шайб, то сборную СССР в последнем матче устраивает и ничья.
Хоккеисты это знают.
Ситуация беспокоит меня.
Беспокоит потому, что не все (а я знаю возможности каждого) играют с полной отдачей сил.
И вместе с Владимиром Владимировичем Юрзиновым мы решаем провести собрание. Суровое, жесткое.
Думал, на какой час назначить нашу беседу. На вечер? Но тогда не успеют все продумать, к утру страсти и обиды утихнут. А мне надо было, чтобы обида на тренера сохранилась, чтобы почувствовали они себя задетыми.
Причина моих тревог, к сожалению, не нова, если речь идет о первоклассных мастерах. Меня беспокоило стремление сыграть «по сопернику», не тратя слишком много духовных и физических сил — они, мол, потребуются на решающие матчи.
Особенно тревожили меня лидеры, хоккеисты звена Ларионова. И я сказал им, что они в Сараево сами сдают свои позиции. Да, голы есть, да, первое звено набирает очки. Но почему заброшена одна шайба, а не две? Почему две, а не три-четыре? Помню, знаю, что за нашими лидерами соперники на каждом турнире буквально охотятся, что достается им больше всех, но все же, все же... Они — первые, и спрос с них особый. Никаких случайностей не могло быть в итоговом выступлении команды.
Досталось в это утро и некоторым другим игрокам — Шепелеву и Герасимову, в частности.
Они тоже выкладывались не полностью.
Сидели с опущенными головами.
Фетисов сказал за всех:
— Вы говорили обидные слова. Но они справедливы, мы понимаем это...
На тренировку после собрания поехали злые.
Трудность наша заключалась и в том, что неожиданно поднялась температура у Игоря Стельнова, что тяжелая травма ноги не позволяла сыграть так, как он умеет, Сергею Макарову. Тренеры вынуждены были просчитать варианты игры со «скользящим» нападающим (уверенности, что Макаров сможет выйти на игру, не было), с заменой Стельнова, но нам важно было начать матч в полном составе, чтобы соперники видели, что у нас все в строю.
И на лед вышли все. Пусть в третьем периоде пришлось все-таки заменить Стельнова (вместо Игоря на лед выходили поочередно Фетисов и Касатонов), но к тому времени исход матча уже был предрешен. Сначала Кожевников, а затем и Крутов с подачи Ларионова (он пасовал стоя на коленях) дважды добились успеха.
Наши ворота остались в неприкосновенности: оборона действовала в этот день безупречно.
В зрелищном отношении игра с командой ЧССР, вероятно, была не самая увлекательная. Суть, содержание ее таились во внутреннем глубочайшем напряжении, в противоборстве характеров, в столкновении тактических концепций, в проверке стойкости игроков. Но разве менее радостен успех, завоеванный, выстраданный в таком поистине драматическом поединке?
Матч оказался невероятно трудным. Такой превосходно подготовленной команды в чехословацком хоккее, пожалуй, еще не было. Тренер Людек Букач говорил, что его «нынешняя команда начала играть в этом составе после Олимпиады в Лейк-Плэсиде и сейчас достигла пика в своей подготовке, хоккеисты молоды, но вместе с тем сильны и опытны, за их плечами участие в крупнейших международных соревнованиях». Сборная ЧССР на этот раз располагала истинными хоккейными бойцами. Ну а, кроме того, соперники наши прекрасно понимали, что их успех в этом матче может решительно изменить мировую табель о рангах.
После окончания встречи меня спросили, не играла ли наша команда на удержание счета, не собирались ли мы перейти к долговременным оборонительным действиям. Нет, ни в коем случае. Отсиживаться в обороне, играя против такого могучего соперника,— значит заранее обречь себя на поражение.
Мы ждали олимпийской победы, верили в нее и все же, когда матч закончился, когда вручили нашим ребятам медали, долго не могли успокоиться.
На последней пресс-конференции меня спросили, была ли сараевская команда сильнейшей в истории нашего хоккея, есть ли у нее возможности еще усилить игру.
Мы выиграли финальные матчи, набрав 6 очков из 6 возможных. Забросили больше всех, пропустили меньше всех шайб. В двух последних матчах — с победителями другой подгруппы командами Канады и Чехословакии — не пропустили ни одного гола. Случай в хоккее не частый!
Три звена — Ларионова, Тюменева и Ковина — на-брали в семи матчах по 13 очков из 14 возможных. Отстала только тройка Шепелева — 9 очков.
Сравнивать, однако, силу этой команды с прежними не стану — у каждого времени свои герои.
Комментариев нет:
Отправить комментарий