Столько голов забили наши хоккеисты в семи «матчах, проведенных в январе 1984 года в ГДР, ФРГ и Финляндии, где мы встречались с национальными командами этих стран, В свою очередь, соперники поразили наши ворота 11 раз.
Никогда не принимал ссылок на невезение, жалоб на удары судьбы. И когда остались мы в Лейк-Плэсиде вторыми, нигде и никогда не ссылался я на злые шутки фортуны. Только дома, в разговорах с женой, мог позволить себе посетовать на несправедливость судьбы. Не хочу жаловаться и сейчас, рассказывая о сезоне 1983/84 года, хотя он действительно оказался крайне неудачным для наших ведущих хоккеистов,— кандидатов в национальную команду. Один за другим выбывали они из строя. В начале осени в больницу попал главный вратарь сборной Владислав Третьяк. Затем надолго выбыл из состава команды армейский защитник Владимир Зубков. Травму получил нападающий московского «Динамо» Анатолий Семенов, еще один кандидат в олимпийскую сборную, а вслед за ним и Сергей Капустин, заигравший было в октябре — ноябре в полную силу. В матче с московским «Динамо» после столкновения у борта площадки увезли с поля спартаковского нападающего Александра Кожевникова, превосходно игравшего осенью,— на этого хоккеиста Владимир Владимирович Юрзинов и я рассчитывали особенно. Саша сделал правильные выводы из решения тренеров, не включивших его в состав команды, отправившейся на чемпионат мира весной 1983 года, значительно улучшил свою игру и теперь был в числе самых реальных кандидатов в олимпийскую сборную. Но, увы, сломанная нога закована в гипс, и шансы Александра помочь команде сведены к нулю. Затем травмы получили еще два армейца — нападающий Виктор Жлуктов и защитник Сергей Бабинов и форвард из «Динамо» Сергей Светлов. Словом, на хоккейную сборную обрушилась эпидемия травм.
А ведь мы в январе еще не знали, что в первых же матчах на Олимпиаде в Сараево тяжелые травмы получат два центральных нападающих — Игорь Ларионов (в первом) и Виктор Тюменев (в следующем), что травмирован будет Сергей Макаров, что на финальную встречу турнира с командой Чехословакии самому молодому нашему игроку защитнику Игорю Стельнову придется выходить больным, с высокой температурой.
В начале подготовки к каждому новому турниру все хоккеисты для меня равны. Нет ни дебютантов, ни чемпионов — все пока лишь кандидаты в сборную страны, у всех равные возможности проявить себя и завоевать высокое право быть игроком национальной команды СССР.
В январе было тридцать четыре кандидата. В том числе и Александр Кожевников, с которого только что сняли гипс и который на первые тренировки команды приходил с костылями. Он лежал на матах и выполнял простые упражнения.
Отбор был жесткий. Четыре года тренеры вели команду к Олимпиаде, и ошибиться было нельзя. После Лейк-Плэсида я не простил бы себе промахов в подборе игроков. Хорошо понимал, что за время, прошедшее после XIII Белой олимпиады, в хоккее произошло немало изменений, знал, насколько преуспели в игре извечные наши соперники хоккеисты Чехословакии, и сделал для себя такой вывод: в Сараево исход борьбы за олимпийские медали будет зависеть уже не столько от уровня мастерства игроков — он заметно подравнялся, сколько от стойкости, характера спортсменов, их умения, как говорят боксеры, «держать удар».
Именно потому решили мы едва ли не в послед ние дни перед отъездом в Сараево не включать в команду Хелмута Балдериса. Высокое его мастерство несомненно, но вот хватит ли выдержки, терпения, стойкости?.. Матчи в январе показали, к сожалению, что в этом отношении Хелмут уступает своим партнерам по сборной.
На одной из пресс-конференций в Сараево меня спросили, почему нет в команде Балдериса, и я ответил, что те, кто приехал сюда, сейчас сильнее его.
Кандидатом на участие в Олимпиаде был, конечно, Сергей Капустин. Но его травма оказалась серьезной, и, хотя Сергей очень старался, хотя у тренеров не было к нему никаких претензий в том, что касалось отношения к делу, сам он, лучше врачей оценивая собственное самочувствие, попросил не включать его в сборную. Воздаю должное мужеству и честности Капустина, не у каждого спортсмена достанет решимости отказаться от заманчивой возможности сыграть в столь престижном и важном турнире.
Нужен был команде Виктор Жлуктов. Ведь из тех, кто завоевал золотые олимпийские медали в Инсбруке в 1976 году, в строю оставались только четверо: Третьяк, Бабинов, Капустин и Жлуктов. Жлуктов нужен был команде и как опытный, искусный мастер, и как человек, который выдержит любое испытание, поведет за собой молодых хоккеистов, которые дебютировали в Сараево в составе национальной сборной.
Но мы понимали, что ограниченное по сравнению с привычным число хоккеистов лишит нас на Олимпиаде возможности маневра — потери из-за болезни, травм будут невосполнимы. Поэтому при отборе мы могли рассчитывать только на абсолютно здоровых спорт¬сменов.
Исключение сделали лишь для Александра Кожевникова.
Очень мало надежд было на то, что он успеет полностью оправиться от травмы, обретет прежнюю свою боевую форму, которой радовал нас в начале сезона, И все-таки с благословения специалистов ЦИТО пошли на риск. Рисковали, конечно, не здоровьем спортсмена он был под строжайшим контролем врачей. Речь о другом — о восстановлении формы. Мы надеялись, что Саша сможет восстановиться хотя бы к финальной части турнира, но и два месяца слишком короткий срок. Это я понимал и накануне Нового года, когда решил все-таки пригласить Кожевникова в сборную.
Дело здесь было не только в Олимпийских играх, но и в судьбе хоккеиста. Процесс восстановления труден был для Кожевникова, и прежде всего в психологическом плане. Если бы мы не пригласили Александра в команду сразу, немедленно, еще когда он ходил на костылях, он долго не смог бы отрешиться от ощущения своей неполноценности в хоккее высшего уровня, а это могло бы сказаться на всей его дальнейшей спортивной судьбе. Нам надо было вселить в Сашу уверенность в том, что си необходим команде, что он непременно внесет свой вклад в общее наше дело.
Я говорил ему:
— Не страшно, если ты не успеешь восстановиться полностью к началу турнира, В первых матчах соперники у нас послабее, с ними мы справимся и без тебя,
а вот в решающих играх ты будешь нам очень нужен.,.
Я рассказывал в предыдущих главах, как важна для тренера, педагога интуиция. Вот эта интуиция, возможно, и подсказывала мне (хотя медики предупреждали о рискованности моего выбора), что Кожевников будет в нужный момент в нужной форме.
К счастью, так и случилось. Тридцать одну минуту в матче с канадцами не могли мы забить гол, но когда наконец Владимир Ковин открыл счет и я напоминал игрокам, как важно закрепить успех, первым на мой призыв откликнулся Кожевников — спустя две с лишним минуты он забросил вторую шайбу в ворота канадцев. И в решающем матче именно Александр открыл счет, забив первый из двух голов в ворота чехословацкой команды.
«Правило двадцати» прямо задело Ирека Гимаева. Это отличный спортсмен, никогда не подводивший команду, и доброжелательный человек. Ирек—многократный чемпион мира, равно успешно играющий и в обороне, и в нападении, и если бы тренеры остановились на варианте семи защитников и одиннадцати нападающих, то Гимаев стал бы олимпийцем. Но мне показалось более верным иное решение — четыре звена форвардов и шесть защитников. Ирек же был седьмым...
И, наконец, еще один трудный выбор: кто поедет вторым вратарем — Александр Тыжных, молодой страж ворот армейцев, отлично проведший сезон, или более опытный Владимир Мышкин? Тренеры предпочли Мышкина, его опыт, его высокую репутацию не только в нашей команде, но и у соперников.
Наша заявка определена... Вратари Владислав Третьяк и Владимир Мышкин, Пары защитников: Вячеслав Фетисов и Алексей Касатонов, Василий Первухин и Зинетула Билялетдинов, Сергей Стариков и Игорь Стельнов. Четыре тройки нападающих: Владимир Крутов Игорь Ларионов — Сергей Макаров, Андрей Хомутов — Сергей Шепелев — Александр Герасимов, Николай Дроздецкий — Виктор Тюменев —- Александр Кожевников, Александр Скворцов — Владимир Ковин — Михаил Васильев. Двенадцать хоккеистов ЦСКА, трое — из московского «Динамо», трое — из «Спартака», двое — из горьковского «Торпедо».
В сборной СССР всего один олимпийский чемпион. Десять спортсменов дебютируют на Играх.
Обновление команды завершено.
Обновление команды продолжается.
Никогда не принимал ссылок на невезение, жалоб на удары судьбы. И когда остались мы в Лейк-Плэсиде вторыми, нигде и никогда не ссылался я на злые шутки фортуны. Только дома, в разговорах с женой, мог позволить себе посетовать на несправедливость судьбы. Не хочу жаловаться и сейчас, рассказывая о сезоне 1983/84 года, хотя он действительно оказался крайне неудачным для наших ведущих хоккеистов,— кандидатов в национальную команду. Один за другим выбывали они из строя. В начале осени в больницу попал главный вратарь сборной Владислав Третьяк. Затем надолго выбыл из состава команды армейский защитник Владимир Зубков. Травму получил нападающий московского «Динамо» Анатолий Семенов, еще один кандидат в олимпийскую сборную, а вслед за ним и Сергей Капустин, заигравший было в октябре — ноябре в полную силу. В матче с московским «Динамо» после столкновения у борта площадки увезли с поля спартаковского нападающего Александра Кожевникова, превосходно игравшего осенью,— на этого хоккеиста Владимир Владимирович Юрзинов и я рассчитывали особенно. Саша сделал правильные выводы из решения тренеров, не включивших его в состав команды, отправившейся на чемпионат мира весной 1983 года, значительно улучшил свою игру и теперь был в числе самых реальных кандидатов в олимпийскую сборную. Но, увы, сломанная нога закована в гипс, и шансы Александра помочь команде сведены к нулю. Затем травмы получили еще два армейца — нападающий Виктор Жлуктов и защитник Сергей Бабинов и форвард из «Динамо» Сергей Светлов. Словом, на хоккейную сборную обрушилась эпидемия травм.
А ведь мы в январе еще не знали, что в первых же матчах на Олимпиаде в Сараево тяжелые травмы получат два центральных нападающих — Игорь Ларионов (в первом) и Виктор Тюменев (в следующем), что травмирован будет Сергей Макаров, что на финальную встречу турнира с командой Чехословакии самому молодому нашему игроку защитнику Игорю Стельнову придется выходить больным, с высокой температурой.
В начале подготовки к каждому новому турниру все хоккеисты для меня равны. Нет ни дебютантов, ни чемпионов — все пока лишь кандидаты в сборную страны, у всех равные возможности проявить себя и завоевать высокое право быть игроком национальной команды СССР.
В январе было тридцать четыре кандидата. В том числе и Александр Кожевников, с которого только что сняли гипс и который на первые тренировки команды приходил с костылями. Он лежал на матах и выполнял простые упражнения.
Отбор был жесткий. Четыре года тренеры вели команду к Олимпиаде, и ошибиться было нельзя. После Лейк-Плэсида я не простил бы себе промахов в подборе игроков. Хорошо понимал, что за время, прошедшее после XIII Белой олимпиады, в хоккее произошло немало изменений, знал, насколько преуспели в игре извечные наши соперники хоккеисты Чехословакии, и сделал для себя такой вывод: в Сараево исход борьбы за олимпийские медали будет зависеть уже не столько от уровня мастерства игроков — он заметно подравнялся, сколько от стойкости, характера спортсменов, их умения, как говорят боксеры, «держать удар».
Именно потому решили мы едва ли не в послед ние дни перед отъездом в Сараево не включать в команду Хелмута Балдериса. Высокое его мастерство несомненно, но вот хватит ли выдержки, терпения, стойкости?.. Матчи в январе показали, к сожалению, что в этом отношении Хелмут уступает своим партнерам по сборной.
На одной из пресс-конференций в Сараево меня спросили, почему нет в команде Балдериса, и я ответил, что те, кто приехал сюда, сейчас сильнее его.
Кандидатом на участие в Олимпиаде был, конечно, Сергей Капустин. Но его травма оказалась серьезной, и, хотя Сергей очень старался, хотя у тренеров не было к нему никаких претензий в том, что касалось отношения к делу, сам он, лучше врачей оценивая собственное самочувствие, попросил не включать его в сборную. Воздаю должное мужеству и честности Капустина, не у каждого спортсмена достанет решимости отказаться от заманчивой возможности сыграть в столь престижном и важном турнире.
Нужен был команде Виктор Жлуктов. Ведь из тех, кто завоевал золотые олимпийские медали в Инсбруке в 1976 году, в строю оставались только четверо: Третьяк, Бабинов, Капустин и Жлуктов. Жлуктов нужен был команде и как опытный, искусный мастер, и как человек, который выдержит любое испытание, поведет за собой молодых хоккеистов, которые дебютировали в Сараево в составе национальной сборной.
Но мы понимали, что ограниченное по сравнению с привычным число хоккеистов лишит нас на Олимпиаде возможности маневра — потери из-за болезни, травм будут невосполнимы. Поэтому при отборе мы могли рассчитывать только на абсолютно здоровых спорт¬сменов.
Исключение сделали лишь для Александра Кожевникова.
Очень мало надежд было на то, что он успеет полностью оправиться от травмы, обретет прежнюю свою боевую форму, которой радовал нас в начале сезона, И все-таки с благословения специалистов ЦИТО пошли на риск. Рисковали, конечно, не здоровьем спортсмена он был под строжайшим контролем врачей. Речь о другом — о восстановлении формы. Мы надеялись, что Саша сможет восстановиться хотя бы к финальной части турнира, но и два месяца слишком короткий срок. Это я понимал и накануне Нового года, когда решил все-таки пригласить Кожевникова в сборную.
Дело здесь было не только в Олимпийских играх, но и в судьбе хоккеиста. Процесс восстановления труден был для Кожевникова, и прежде всего в психологическом плане. Если бы мы не пригласили Александра в команду сразу, немедленно, еще когда он ходил на костылях, он долго не смог бы отрешиться от ощущения своей неполноценности в хоккее высшего уровня, а это могло бы сказаться на всей его дальнейшей спортивной судьбе. Нам надо было вселить в Сашу уверенность в том, что си необходим команде, что он непременно внесет свой вклад в общее наше дело.
Я говорил ему:
— Не страшно, если ты не успеешь восстановиться полностью к началу турнира, В первых матчах соперники у нас послабее, с ними мы справимся и без тебя,
а вот в решающих играх ты будешь нам очень нужен.,.
Я рассказывал в предыдущих главах, как важна для тренера, педагога интуиция. Вот эта интуиция, возможно, и подсказывала мне (хотя медики предупреждали о рискованности моего выбора), что Кожевников будет в нужный момент в нужной форме.
К счастью, так и случилось. Тридцать одну минуту в матче с канадцами не могли мы забить гол, но когда наконец Владимир Ковин открыл счет и я напоминал игрокам, как важно закрепить успех, первым на мой призыв откликнулся Кожевников — спустя две с лишним минуты он забросил вторую шайбу в ворота канадцев. И в решающем матче именно Александр открыл счет, забив первый из двух голов в ворота чехословацкой команды.
«Правило двадцати» прямо задело Ирека Гимаева. Это отличный спортсмен, никогда не подводивший команду, и доброжелательный человек. Ирек—многократный чемпион мира, равно успешно играющий и в обороне, и в нападении, и если бы тренеры остановились на варианте семи защитников и одиннадцати нападающих, то Гимаев стал бы олимпийцем. Но мне показалось более верным иное решение — четыре звена форвардов и шесть защитников. Ирек же был седьмым...
И, наконец, еще один трудный выбор: кто поедет вторым вратарем — Александр Тыжных, молодой страж ворот армейцев, отлично проведший сезон, или более опытный Владимир Мышкин? Тренеры предпочли Мышкина, его опыт, его высокую репутацию не только в нашей команде, но и у соперников.
Наша заявка определена... Вратари Владислав Третьяк и Владимир Мышкин, Пары защитников: Вячеслав Фетисов и Алексей Касатонов, Василий Первухин и Зинетула Билялетдинов, Сергей Стариков и Игорь Стельнов. Четыре тройки нападающих: Владимир Крутов Игорь Ларионов — Сергей Макаров, Андрей Хомутов — Сергей Шепелев — Александр Герасимов, Николай Дроздецкий — Виктор Тюменев —- Александр Кожевников, Александр Скворцов — Владимир Ковин — Михаил Васильев. Двенадцать хоккеистов ЦСКА, трое — из московского «Динамо», трое — из «Спартака», двое — из горьковского «Торпедо».
В сборной СССР всего один олимпийский чемпион. Десять спортсменов дебютируют на Играх.
Обновление команды завершено.
Обновление команды продолжается.
Комментариев нет:
Отправить комментарий