Однажды я получил письмо от рабочего из Краснодара, который писал: «Зачем нам нужны эти поездки в Канаду? Сколько еще нужно ездить, чтобы доказать, что советская школа хоккея лучше? Молодые кандидаты в сборную страны могут быть проверены и отобраны и в матчах в Европе».
Разумеется, мой корреспондент был неправ. Встречи с канадцами необходимы не только для проверки новых игроков. Хоккей не есть нечто застывшее, неизменное, он постоянно в движении, в развитии. И матчи — на любом уровне — между представителями двух школ, канадской и советской, обогащают игру, ускоряют ее прогресс. Рискну утверждать, что именно благодаря этому взаимному влиянию рождается на наших глазах совершенно новый, сегодняшний хоккей.
Когда мы отправились за океан для проведения «суперсерии 1982/83 года между клубами НХЛ и звездами советского хоккея» (так были названы эти матчи нашей команды с шестью профессиональными клубами), то обнаружили, что канадцы играют совершение иначе, чем два года назад. Тогда профессионалы с иронией воспринимали нашу манеру действий, при которое игроки подолгу контролируют шайбу в зоне сопернике вместо того чтобы немедленно атаковать цель. Теперь же мы заметили у них явную тенденцию к коллективным действиям, отличающим советскую школу хоккея.
Глен Сатер, тренер «Эдмонтон Ойлерс», заметил; «Я удовлетворен не только и не столько нашей победе над советской командой, сколько тем, что сумел обучить свою команду советскому стилю игры».
Канадцы обеспокоены будущим своего национального вида спорта. И не случайно организаторы той нашей поездки попросили нас провести тренировочный занятие в монреальском «Форуме». Трибуны были заполнены 17 тысячами мальчишек, которые не отрывали глаз от наших игроков, выполняющих упражнения...
В те дни канадские и американские газеты писали, что советские игроки своими выступлениями решали не только спортивные задачи, но и выполняли миссионерские функции: клюшкой и шайбой они обращали в свою веру даже самых ярых приверженцев канадского стиля.
Все клубы НХЛ готовились к матчам с нашей командой весьма старательно. Тренер «Калгари Флеймз» Джонсон рассказывал, что его команда скрупуле изучала видеозаписи наших матчей и отрабатывала на тренировках различные тактические варианты игры, которые должны были помочь ей победить советских, хоккеистов. Джонсон сказал, что предстоящие матче за титул чемпиона НХЛ казались в то время чем-то второстепенным.
Конечно, мы были очень горды тем, что на родине хоккея теперь так уважительно относятся к советскому стилю игры. Однако мы вовсе не считали, что нам уготована отныне только роль учителей. И было бы нелепо думать, что единственная цель наших поездок в Канаду — стремление доказать профессионалам преимущества нашей школы хоккея, европейского стиля, тоже многому учимся у канадцев, пытаемся освоить, заимствовать их традиционно сильные черты, такие, как умение выигрывать вбрасывание, искусство вести силовую борьбу, точно и сильно бросать шайбу в ворота. Наш хоккей тоже меняется под влиянием канадцев. И не только наш. Встречи между советскими и канадскими спортсменами отражаются на всем хоккее мире. Они показывают направление поиска в современном хоккее.
Вот почему я выступаю за контакты с канадским хоккеем на всех уровнях — за матчи и со сборными, и с клубными командами. Постоянное соперничество советских и канадских спортсменов, взаимное обогащение двух школ стимулируют развитие хоккея.
Игра, и это бесспорно, меняется с каждым сезоном.
Самое заметное изменение в североамериканском хоккее (я имею в виду команды Национальной хоккейной лиги) заключается в несомненном смягчении его нравов; грубости, жестокости стало меньше и особенно изменилась игра ведущих хоккеистов. Нынешние лидеры во главе с Уэйном Грецки играют чаще всего корректно.
Меня поразило одно место в книге Джима Вайпонда «Горди Хоу, номер 9» , переведенной на русский язык. Автор пишет: «Один игрок, который, очевидно, часто был жертвой обманчивой внешности,— Хоу, так оцениваетегос оттенком невольного изумления: «С этим Хоу трудно. Ты катишься рядом с ним, а у него вид такой, что невольно ожидаешь, что он спросит, как жена или дети. Вдруг ты получаешь локтем по физиономии, клюшкой в ребро и коленом в пах». Соперники утверждают в один голос, что у Хоу самые большие и твердые локти в хоккее».
Никак не могу понять, зачем все это нужно было Хоу, выдающемуся мастеру. Никак не хочу поверить, что все написанное — правда. Работаю, живу в хоккее несколько десятилетий, вся история советского хоккея — на моей памяти, видел игру самых больших наших мастеров, таких, как Всеволод Бобров и Евгений Бабич, Вениамин Александров и Александр Альмегов, Анатолий Фирсов и Александр Якушев, Валерий Харламов и Игорь Ларионов, Сергей Макаров. Ни один из них не играл грубо, жестоко. Им этого не требовалось: класса, мастерства было достаточно, чтобы обыграть любого соперника.
Убежден, грубость несовместимо с игрой. Жесткость необходима, но не жестокость, не удары исподтишка, не запугивания. Кстати, наши матчи с командами НХЛ направлены и на то, чтобы доказать, что корректная манера действий прогрессивна, она отвечает требованиям времени, потому и публике нравится больше. Игра на льду не сведение счетов, это зрелище, спектакль. Конечно, канадские и американские зрители болеют за свои команды, но тем не менее они чаще всего стоя приветствуют советских хоккеистов, даже когда хозяева льда терпят поражение, Так они благодарят за удовольствие от игры, за красивый хоккей.
Еще одно издание, посвященное хоккею в Канаде. Книга Стена Фишлера «Великий Гретцки». В чем сила этого одареннейшего мастера? В книге дается ответ: он видит «общую картину всей площадки» и «на три секунды опережает игру».
Согласен с этими наблюдениями. Гретцки выделяется, на мой взгляд, среди всех своих коллег тактической эрудицией. Он легко и глубоко читает игру, прекрасно освоил общие принципы, тактику хоккея- Но ведь это то качество, которое изначально ценилось в советской школе игры. То качество, которое и позволяло нашим хоккеистам не однажды выигрывать олимпийские игры, чемпионаты мира, успешно соперничать с командами НХЛ и ВХА.
В книге об Уэйне Гретцки есть и страницы, посвященные Кубку Канады, разыгранному в 1981 году. Тог¬да команда СССР выиграла решающий, финальный поединок у хозяев льда с крупным счетом — 8:1. Гретцки сыграл хорошо, но не более того: он не стал, как ожида-. лось, героем матча. Почему? В книге говорится: «Узйн был, что не типично для него, озадачен советской машиной».
Ох уж эта «советская машина»!
Что имеют в виду канадские и американские журналисты, используя этот термин? То, что у нас не хоккеисты, а бесчувственные роботы? Едва ли. Пишущая братия хорошо знает сегодня советских хоккеистов, знает, что это обычные молодые люди с обычными человеческими достоинствами и слабостями. Они радуются успехам и огорчаются неудачам так же, как и заокеанские соперники, так же болезненно переносят ушибы и травмы, так же устают. У каждого свой характер, свое отношение и к спорту, и к миру в целом.
Нет, говоря о «советской машине», журналисты имеют в виду что-то другое. Скорее всего, догадываюсь, слаженность действий пятерки хоккеистов, находящихся на льду. Командный характер игры сборной СССР. Отработанность, продуманность коллективного маневра.
Но если так, если моя догадка верна, то возникает вопрос: а разве в последние годы (не знаю, не под нашим ли влиянием?) и канадские команды не стали действовать более организованно, более тактически грамотно и интересно? Я видел хоккей Канады в 1976 году и решительно утверждаю, что с тех пор и отдельные клубы, и сборная НХЛ уделяют значительно больше внимания организации игры. Заметил, что они более основательно готовятся не только к матчам, но и к тренировкам.
Сейчас нашим соперникам по плечу иная, новая тренировочная работа. Прежнего катания «вполшага» уже не увидишь. Как не увидишь и сорокалетних звезд НХЛ. Их, кажется, уже и не осталось. Их вытеснила волна молодых быстрых хоккеистов, не обладающих такими громкими именами, но способных, умеющих работать по-новому. Умеющих готовиться к матчам с непривычными соперниками, заранее продумывающих принципы действий против советской или чехословацкой команд. Мы открывали и открываем для себя канадский хоккей, а канадцы открывают для себя нашу школу игры.
В конце лета — начале осени 1983 года в Москве находился Кен Драйден. Он побывал на наших тренировках и потом рассказывал мне о своих впечатлениях. Более всего его поразили темп, ритм, скорость выполнения заданий и упражнений на тренировке. Он рассказал мне, что если в клубах НХЛ проводится настолько же насыщенное занятие, то оно продолжается не более чем полчаса. «То, что я увидел сегодня,-— сказал Драйден,— для меня открытие».
Услышав же, что так мы занимаемся не день-два, не месяц даже, а весь сезон, знаменитый вратарь вроде бы и не поверил мне. Потом сказал: «Это — второе открытие».
Вот затем мы и играем с командами НХЛ, чтобы было больше взаимных открытий.
Разумеется, мой корреспондент был неправ. Встречи с канадцами необходимы не только для проверки новых игроков. Хоккей не есть нечто застывшее, неизменное, он постоянно в движении, в развитии. И матчи — на любом уровне — между представителями двух школ, канадской и советской, обогащают игру, ускоряют ее прогресс. Рискну утверждать, что именно благодаря этому взаимному влиянию рождается на наших глазах совершенно новый, сегодняшний хоккей.
Когда мы отправились за океан для проведения «суперсерии 1982/83 года между клубами НХЛ и звездами советского хоккея» (так были названы эти матчи нашей команды с шестью профессиональными клубами), то обнаружили, что канадцы играют совершение иначе, чем два года назад. Тогда профессионалы с иронией воспринимали нашу манеру действий, при которое игроки подолгу контролируют шайбу в зоне сопернике вместо того чтобы немедленно атаковать цель. Теперь же мы заметили у них явную тенденцию к коллективным действиям, отличающим советскую школу хоккея.
Глен Сатер, тренер «Эдмонтон Ойлерс», заметил; «Я удовлетворен не только и не столько нашей победе над советской командой, сколько тем, что сумел обучить свою команду советскому стилю игры».
Канадцы обеспокоены будущим своего национального вида спорта. И не случайно организаторы той нашей поездки попросили нас провести тренировочный занятие в монреальском «Форуме». Трибуны были заполнены 17 тысячами мальчишек, которые не отрывали глаз от наших игроков, выполняющих упражнения...
В те дни канадские и американские газеты писали, что советские игроки своими выступлениями решали не только спортивные задачи, но и выполняли миссионерские функции: клюшкой и шайбой они обращали в свою веру даже самых ярых приверженцев канадского стиля.
Все клубы НХЛ готовились к матчам с нашей командой весьма старательно. Тренер «Калгари Флеймз» Джонсон рассказывал, что его команда скрупуле изучала видеозаписи наших матчей и отрабатывала на тренировках различные тактические варианты игры, которые должны были помочь ей победить советских, хоккеистов. Джонсон сказал, что предстоящие матче за титул чемпиона НХЛ казались в то время чем-то второстепенным.
Конечно, мы были очень горды тем, что на родине хоккея теперь так уважительно относятся к советскому стилю игры. Однако мы вовсе не считали, что нам уготована отныне только роль учителей. И было бы нелепо думать, что единственная цель наших поездок в Канаду — стремление доказать профессионалам преимущества нашей школы хоккея, европейского стиля, тоже многому учимся у канадцев, пытаемся освоить, заимствовать их традиционно сильные черты, такие, как умение выигрывать вбрасывание, искусство вести силовую борьбу, точно и сильно бросать шайбу в ворота. Наш хоккей тоже меняется под влиянием канадцев. И не только наш. Встречи между советскими и канадскими спортсменами отражаются на всем хоккее мире. Они показывают направление поиска в современном хоккее.
Вот почему я выступаю за контакты с канадским хоккеем на всех уровнях — за матчи и со сборными, и с клубными командами. Постоянное соперничество советских и канадских спортсменов, взаимное обогащение двух школ стимулируют развитие хоккея.
Игра, и это бесспорно, меняется с каждым сезоном.
Самое заметное изменение в североамериканском хоккее (я имею в виду команды Национальной хоккейной лиги) заключается в несомненном смягчении его нравов; грубости, жестокости стало меньше и особенно изменилась игра ведущих хоккеистов. Нынешние лидеры во главе с Уэйном Грецки играют чаще всего корректно.
Меня поразило одно место в книге Джима Вайпонда «Горди Хоу, номер 9» , переведенной на русский язык. Автор пишет: «Один игрок, который, очевидно, часто был жертвой обманчивой внешности,— Хоу, так оцениваетегос оттенком невольного изумления: «С этим Хоу трудно. Ты катишься рядом с ним, а у него вид такой, что невольно ожидаешь, что он спросит, как жена или дети. Вдруг ты получаешь локтем по физиономии, клюшкой в ребро и коленом в пах». Соперники утверждают в один голос, что у Хоу самые большие и твердые локти в хоккее».
Никак не могу понять, зачем все это нужно было Хоу, выдающемуся мастеру. Никак не хочу поверить, что все написанное — правда. Работаю, живу в хоккее несколько десятилетий, вся история советского хоккея — на моей памяти, видел игру самых больших наших мастеров, таких, как Всеволод Бобров и Евгений Бабич, Вениамин Александров и Александр Альмегов, Анатолий Фирсов и Александр Якушев, Валерий Харламов и Игорь Ларионов, Сергей Макаров. Ни один из них не играл грубо, жестоко. Им этого не требовалось: класса, мастерства было достаточно, чтобы обыграть любого соперника.
Убежден, грубость несовместимо с игрой. Жесткость необходима, но не жестокость, не удары исподтишка, не запугивания. Кстати, наши матчи с командами НХЛ направлены и на то, чтобы доказать, что корректная манера действий прогрессивна, она отвечает требованиям времени, потому и публике нравится больше. Игра на льду не сведение счетов, это зрелище, спектакль. Конечно, канадские и американские зрители болеют за свои команды, но тем не менее они чаще всего стоя приветствуют советских хоккеистов, даже когда хозяева льда терпят поражение, Так они благодарят за удовольствие от игры, за красивый хоккей.
Еще одно издание, посвященное хоккею в Канаде. Книга Стена Фишлера «Великий Гретцки». В чем сила этого одареннейшего мастера? В книге дается ответ: он видит «общую картину всей площадки» и «на три секунды опережает игру».
Согласен с этими наблюдениями. Гретцки выделяется, на мой взгляд, среди всех своих коллег тактической эрудицией. Он легко и глубоко читает игру, прекрасно освоил общие принципы, тактику хоккея- Но ведь это то качество, которое изначально ценилось в советской школе игры. То качество, которое и позволяло нашим хоккеистам не однажды выигрывать олимпийские игры, чемпионаты мира, успешно соперничать с командами НХЛ и ВХА.
В книге об Уэйне Гретцки есть и страницы, посвященные Кубку Канады, разыгранному в 1981 году. Тог¬да команда СССР выиграла решающий, финальный поединок у хозяев льда с крупным счетом — 8:1. Гретцки сыграл хорошо, но не более того: он не стал, как ожида-. лось, героем матча. Почему? В книге говорится: «Узйн был, что не типично для него, озадачен советской машиной».
Ох уж эта «советская машина»!
Что имеют в виду канадские и американские журналисты, используя этот термин? То, что у нас не хоккеисты, а бесчувственные роботы? Едва ли. Пишущая братия хорошо знает сегодня советских хоккеистов, знает, что это обычные молодые люди с обычными человеческими достоинствами и слабостями. Они радуются успехам и огорчаются неудачам так же, как и заокеанские соперники, так же болезненно переносят ушибы и травмы, так же устают. У каждого свой характер, свое отношение и к спорту, и к миру в целом.
Нет, говоря о «советской машине», журналисты имеют в виду что-то другое. Скорее всего, догадываюсь, слаженность действий пятерки хоккеистов, находящихся на льду. Командный характер игры сборной СССР. Отработанность, продуманность коллективного маневра.
Но если так, если моя догадка верна, то возникает вопрос: а разве в последние годы (не знаю, не под нашим ли влиянием?) и канадские команды не стали действовать более организованно, более тактически грамотно и интересно? Я видел хоккей Канады в 1976 году и решительно утверждаю, что с тех пор и отдельные клубы, и сборная НХЛ уделяют значительно больше внимания организации игры. Заметил, что они более основательно готовятся не только к матчам, но и к тренировкам.
Сейчас нашим соперникам по плечу иная, новая тренировочная работа. Прежнего катания «вполшага» уже не увидишь. Как не увидишь и сорокалетних звезд НХЛ. Их, кажется, уже и не осталось. Их вытеснила волна молодых быстрых хоккеистов, не обладающих такими громкими именами, но способных, умеющих работать по-новому. Умеющих готовиться к матчам с непривычными соперниками, заранее продумывающих принципы действий против советской или чехословацкой команд. Мы открывали и открываем для себя канадский хоккей, а канадцы открывают для себя нашу школу игры.
В конце лета — начале осени 1983 года в Москве находился Кен Драйден. Он побывал на наших тренировках и потом рассказывал мне о своих впечатлениях. Более всего его поразили темп, ритм, скорость выполнения заданий и упражнений на тренировке. Он рассказал мне, что если в клубах НХЛ проводится настолько же насыщенное занятие, то оно продолжается не более чем полчаса. «То, что я увидел сегодня,-— сказал Драйден,— для меня открытие».
Услышав же, что так мы занимаемся не день-два, не месяц даже, а весь сезон, знаменитый вратарь вроде бы и не поверил мне. Потом сказал: «Это — второе открытие».
Вот затем мы и играем с командами НХЛ, чтобы было больше взаимных открытий.
Комментариев нет:
Отправить комментарий